Я не одна. Больше никогда не останусь одна. Я пытаюсь запомнить каждое придуманное слово, представляю, как Ник улыбается мне, и засыпаю…

Глава 11. Николас. Система

Твои пустые слова отнимают чьё-то время…

Подумай, прежде чем сказать.

Сегодня выходной, и мне удалось нормально выспаться. Прошлая ночь была волнительной, ещё и утром нужно было идти на завод. Вчера мне не пришлось притворяться зомби, потому что я был им. Голова раскалывалась не только у меня, но никто не жаловался, потому что мы сумели проследить, откуда появляется сыворотка, отравляющая личность. Раз я сам это предложил, нужно вести себя достойно до конца.

Мы дежурили по очереди с момента отбоя, как сказано в правилах — это 23:00. Хочешь ты того или нет, во всём Корпусе отключается свет. Обитателям общежития ничего не остаётся, кроме как лечь спать. Если быть честным, то им и со светом здесь делать нечего. Слава Богу, у меня и у компании Шона есть ноутскрины, и мы можем послушать музыку или посмотреть фильм. Каждый раз я напоминаю себе, что приехал сюда не за этим, но нужно же как-то коротать время в ожидании встречи с Мелоди…

Повсюду было темно, и мы прекрасно понимали, что сыворотка могла появиться в любой момент, в любом месте. Каждый из нас дежурил по часу, в то время как остальные пытались поспать. В принципе, это было не так уж и сложно. Сидеть на полу в комнате и всматриваться в темноту на кухне — это не самый худший вариант. Мы выбрали такой короткий промежуток времени, потому что необходимо не только следить за сывороткой, но ещё и в случае появления посторонних людей успеть спрятаться. В итоге всё прошло успешно. Удача выпала на смену девушки Тима, Пэрис. Она увидела сосуды с сывороткой ровно в 7:00, когда до подъёма оставался час. Несмотря на наступление утра, в комнате было по-прежнему темно из-за отсутствия окон, выходящих на улицу. У нас они есть, но из них можно увидеть только унылые коридоры общежития. Освещение здесь искусственное, основной свет включается с подъёмом. Всё систематизировано, и я уже ничему не удивляюсь.

Пэрис разбудила нас минут на пятнадцать раньше положенного времени и рассказала об увиденном. Со спокойной душой мы отправились на завод. Как бы я ни хотел поделиться с Мелоди нашим открытием, всё равно не мог. Обсуждать такие темы на перерыве, где полно людей, слишком опасно, хоть они и не пытаются вникать в наши разговоры. Шон вчера вечером позвонил Трис, она уже в курсе. Как только расскажем Мел о полученной информации, будем думать, что делать дальше.

Стоило мне только открыть глаза и подумать о Мелоди, как Тим забежал в комнату со словами:

— Вставай, маэстро, бегом в душ. Твоя дива скоро придёт!

Он третий день называет меня маэстро, и я не обижаюсь. После разговоров о музыке, мы стали больше общаться и говорить на разные темы. Давно у меня не было хорошего друга, не считая Адама. Тиму двадцать пять лет, а выглядит с большой натяжкой на двадцать, и иногда ведёт себя, как ребёнок. На его фоне Пэрис выглядит наделённой опытом женщиной, хотя ей всего двадцать четыре года. Они совершенно разные, но, как говорится, противоположности притягиваются. Она рассудительная и скромная, а он — весёлый бунтарь. Когда они вместе, их не отличить друг от друга. Вот что делает с людьми любовь. Большую часть времени ребята дурачатся и заигрывают друг с другом. Жаль, что Мелоди не подружилась с ними раньше, хотя Трис с трудом сумела найти с ней общий язык. И никто мою девочку в этом не винит. В обычной жизни она тоже общительная, весёлая и доброжелательная, а из-за блокирования памяти и подавления чувств ей приходилось здесь туго.

— Я же тебя маменькиным сынком не называю, — смеясь, ответил я Тиму, — уже встаю.

Тим тоже не обижается. Он сам мне рассказал, что сделал свою татуировку втайне от родителей, и они до сих пор её не видели.