Все затаили дыхание, особенно Мел, этого она точно не знала. Сыворотка появилась относительно недавно, поэтому я тоже был мало осведомлён. Наверное, Шону рассказал об этом Билл или кто-то из Сопротивления. Главное, что у нас есть эта информация, и она бесценна.

После нескольких минут тишины первой заговорила Мелоди. Меня радует, что она легко влилась в новую компанию. Если бы здесь была Трис, было бы ещё проще.

— Что если я снова попрошу Николь не принимать сыворотку?

— Мы надеемся на тебя, потому что Николь смогла бы сотрудничать с нами, — ответил Шон.

— Только я не знаю, как будет лучше для неё… — засомневалась Мелоди. — Ей могут снова начать сниться кошмары. Я этого не вынесу…

— Постой… Она ведь до сих пор помнит, что убила мужа. Даже после повторной стерилизации… Как такое может быть? — поинтересовался я. Возможно, Шон прав, и сознание Николь не до конца подчинено «Идеалу».

— Значит, она — исключение из правил, которое мы искали! — радостно вскрикнул Шон. — Нам нужно попытаться. Мы можем годами искать человека, не подверженному действию сыворотки, но так и не найти. А он уже здесь, у Алисы под боком…

— Хорошо, — согласилась Мел, несколько секунд помешкав, — в следующую пятницу я постараюсь её убедить.

— Не беспокойся по поводу её снов. Сейчас же всё нормально. Главное, чтобы ловцы вновь не узнали о восстановлении памяти, — заверил Шон, — а если ты скажешь нам идентификационный номер Николь, я попрошу Билла, чтобы в её микрочипе отключили функцию отслеживания снов. Это рискованно, но другого выбора у нас нет. Все согласны?

Не раздумывая, я кивнул, затем и Тим с Пэрис, и Нора, которая вот-вот заснёт…

— Я не уверена, что она согласится вступить в Сопротивление, — призналась Мел, — мне кажется, она и без сыворотки подавлена. Она винит себя…

— Я понимаю. Вспомни себя, как нелёгко вступать в новую жизнь со старыми воспоминаниями, какими бы они ни были… Пусть у тебя они связаны с любовью, творчеством, а у неё — с главной ошибкой, которую она совершила… Так или иначе, это ваша жизнь! Одни воспоминания вынуждают нас плакать, другие — смеяться, а за некоторые нам даже стыдно. И только самые болезненные моменты из года в год делают нас сильней и уверенней! Нельзя от этого отказываться. С этим мы и боремся. Мы хотим вернуть людям свободу! Из нас хотят сделать тех, кем мы не являемся.

Я затаил дыхание от короткой, но душераздирающей речи Шона. Я полностью с ним согласен, кажется, и Мел тоже. Как бы ей было нелегко, она примет верное решение. Возможно, это послужит началом её личного сопротивления.

— Да ты настоящий оратор! — разрядил обстановку Тим. — Философ! Горжусь! Почему ты скрывал от нас свои таланты?

В любой другой ситуации Шон сейчас бы набросился на Тима с подушкой, и они бы оба устроили цирк со смешными последствиями. За их шуточными драками я наблюдал не раз, а сейчас Шон театрально отвесил Тиму поклон и сел на место. Все засмеялись, а то боюсь, что наш затянувшийся разговор уже некоторым наскучил, а ведь самое главное ещё впереди…

— Ладно, я всё сделаю, — согласилась Мел, и Шон наградил её широкой улыбкой.

— Спасибо. Мы не оставим её в одиночестве. Поможем, чем сможем! Мы просто должны убедиться, что отказ от сыворотки облегчит состояние человека.