— Я сожгла ту записку много месяцев назад. Как ты узнала? — Николь села на пол, прижавшись к стене. Я осторожно села рядом, думала, она меня оттолкнёт, но этого не произошло.

— А, ты об этом… Я о ней и не знала. Её написали мои друзья, — ответила я. Пока не стоит называть имён. — Ты правильно сделала, что послушалась их.

— Прости, что не рассказала тебе, — сказала Николь. Она дрожит, хотя в комнате тепло. Это страх. Мне жаль её. — Не знаю, что на меня нашло. Когда я перестала пить эту штуку, ко мне стала возвращаться память, вместе с ней и страшные сны… Я боюсь, Алиса…

Не знаю, почему она со мной вдруг заговорила, но рада, что могу быть с ней откровенна.

— Ты будешь свободна, Никки, — сказала я, глядя ей в глаза, — ничего не бойся, слышишь? Нас используют. Мы не должны подчиняться чьей-то прихоти и больной фантазии.

Я вижу, как она напугана, и сама боюсь не меньше. К Николь вернутся её кошмары, но я чувствую, что поступаю правильно. Ведь после повторной прививки она всё равно помнила убийство мужа.

— Я не убивала его, — прошептала Николь, словно прочитав мои мысли, — меня подставили. Я вспомнила… Я не могла его убить, ведь я любила…

— Верю, — сказала я и обняла Николь. Она перестала дрожать и плакать. Никки сильнее, чем я думала.

— Почему мне снилось, что я убиваю его в нашей спальне? Ведь я видела всё со стороны. Человек в маске связал меня, а потом убил Коула. Зачем? Мой бедный муж… Я винила себя…

Я не отпускала Николь из объятий, а она продолжала повторять имя мужа, как в бреду. Наверно, я выглядела так же, когда стала вспоминать Николаса…

— Потому что этим чудовищам нужно, чтобы мы винили себя всю оставшуюся жизнь, — ответила я. Скорей себе, чем ей. Не знаю, как Николь, но я поняла, что ей тоже заменили воспоминания на ложные. Теперь я больше не сомневаюсь в правильности своего поступка. Пусть сейчас Николь больно, но зато она знает правду. В любом случае мужа не вернуть…

— Спасибо тебе. Мне стало легче. Я была в неведении всё это время, была сама не своя… Прости за грубое отношение… Не думай, что я убийца, — сказала Николь.

Я погладила её по голове и поднялась с пола. Лицо Николь покрылось красными пятнами из-за нервов, но, думаю, через пару часов всё пройдёт. И истерика, и пятна.

— Я верю тебе, — повторила я миллионный раз и улыбнулась. Так всегда делает Ник. Улыбается, чтобы меня успокоить. — И ты доверься мне.

— Что с нами будет?

— Этого я не знаю, — призналась я, — но теперь ты не одна. Кстати, мы никогда об этом не говорили… Из какого ты города?

— Блудрим, — ответила она. Её взгляд стал ясным, а голос — добрым.

— Не думала. Ты выглядишь воинственно и не похожа на жительницу нежненького города, — сказала я, улыбаясь и уже не боясь, что Николь мне врежет.

В Блудриме живут мечтатели, романтики, творческие личности. Пефом и Блудрим чем-то похожи, но в моём городе стали забывать, что такое мечта, потому что у всех есть любимая профессия и известность. Казалось бы, что ещё можно пожелать? Серьёзные отношения между мужчиной и женщиной стали для нас дикостью, семейные пары стали чаще распадаться… В Блудриме, я так понимаю, всё иначе, это город вдохновения. Пефом — центр шоу-бизнеса. Наши города родственны. Блудрим вдохновляет, Пефом творит. Так же родственны, как Префектум и Алиэнс. Префектум — столица не только страны, но и всей науки. Алиэнс — политический город, где ведутся правительственные дела.