Глава 18. Николас. Выбор

Делай свой выбор, даже если боишься.

Рано или поздно нужно на что-то решиться.

Путь на первый этаж показался нам с Шоном дорогой в ад. Я ещё никогда так не нервничал. Если Грин узнал о причинах нашего здесь пребывания, то всем нашим планам в один миг придёт конец. Возможно, я больше никогда не увижу Мелоди. Возможно, я даже не смогу вспомнить своё имя.

— Вместе? — спросил у меня Шон, когда мы подошли к так называемому кабинету Грина. Мы узнали его по двери с табличкой.

— Вместе! — ответил я. Мы схватились за ручку и открыли дверь.

Кабинет оказался импровизированным, потому что здесь стоит только одинокий стол с яркой лампой и три стула. На одном из них сидит сам Грин, два других предназначены для нас. Хорошее место для допроса. В комнате больше нет никакой мебели, только голые зелёные стены и одно большое зеркало за спиной директора. За нами наблюдают. Мне кажется, сюда раньше никто не заходил. Обычно Грин после своей речи заходит сюда и больше его никто не видит среди дня. И чем он занимается? Любуется собой?

— Ник, Шон, я вас ждал, — сказал Грин и жестом попросил присесть. Он ничуть не постарел с того раза, как я видел его в доме родителей… Мы сели напротив него. Стоп! Как он меня назвал? Теперь нет сомнений в том, что это он рассказал обо мне отцу. Какой же я идиот. Он сразу меня узнал, как только увидел на складе.

Мы с Шоном переглянулись в ожидании начала разговора.

— Парни, вы, наверное, догадываетесь, почему я вас позвал? — наконец спросил Эдвард Грин. Как бы я хотел стереть кулаком его кривую ухмылку с лица!

— Нет, сэр, — тоже ухмыляясь, ответил Шон, — ни малейшего понятия.

Грин перевёл взгляд на меня, я ничего не ответил. Безупречный костюм, прилизанные волосы, пустой взгляд. Я всегда помнил его таким. Только сейчас Грин чем-то напоминает мне президента Шарма, но не могу понять, чем именно. Наигранной добротой и любовью к своему народу?

— Что ж, тогда мне придётся вам напомнить, — сказал директор, — вы прибыли в Корпус из корыстных целей, вы напрасно переводите нашу сыворотку, вы ведёте себя неподобающим образом, вы устраиваете заговоры. Мне продолжить список?

— У вас есть тому доказательства? — спросил Шон. Я молчу, боюсь сорваться.

— Ваша подруга давно за вами следит и рассказывает мне о ваших детских планах, — смеясь, ответил Грин, — я даже подумываю выпустить её из Корпуса и предложить работу посерьёзней.

Как только он сказал, что нас сдали, я сразу подумал, что это Нора. Пэрис не могла, я уверен. Мелоди и рядом не стояла со списком предателей. Больше в нашей компании девушек нет, а Николь совсем недавно пришла в себя.

— Да ну? — удивился Шон. — Назовите её имя. Я вам не верю!

— Зачем же имена? Я люблю факты, — сказал Грин. — Эта девушка рассказала мне, что у вас имеются ноутскрины. За эту информацию я позволил оставить ей свой. Если вам станет легче, на задней панели её ноутскрина изображён череп с розами вместо глаз.

— Нора, — догадался Шон. Я не могу знать таких деталей, потому что никогда не видел её ноут. — Откуда нам знать, что она действительно нас сдала?

— Шон Найт, а ты не так умён, как я думал! — улыбка не сходит с запудренного лица Грина. Он напоминает мне марионетку из фильмов. — Помнишь, когда ты хотел сбежать к своей подружке, пошёл дождь? Это Нора рассказала мне, и я распорядился, чтобы из здания никого не выпускали, закрыв на весь день турникеты.