|
– Противник, в первую очередь спецслужбы США, наращивает усилия для получения сведений о наших войсках специального назначения. В том числе о формированиях подводных диверсантов-разведчиков и базах их подготовки, – продолжал Каргополов. Щукин и его заместители с тревогой посмотрели друг на друга. Не ты ли, иуда, сообщаешь американцам эти сведения? – Вдоль наших южных границ идет строительство сразу нескольких сейсмических станций. Это не что иное, как новые посты технической разведки. Очевидно, противник собирается использовать их для отслеживания испытаний ядерного оружия на семипалатинском полигоне. Но… – Каргополов сделал многозначительную паузу, – как утверждают наши эксперты, эти сейсмические станции способны регистрировать и взрывы диверсионных фугасов на озере Балхаш. А это уже прямая расшифровка нашей базы! Присутствующие на совещании офицеры расслабились, разом забыв, что еще несколько секунд назад подозревали друг друга в измене. Щукин стал лихорадочно придумывать, какие мероприятия можно провести, чтобы избежать расшифровки военной базы или, по крайней мере, скрыть от противника ее истинное предназначение. Но на этот раз его предложения не понадобились. – В связи с этим командованием принято решение об изменении программы подготовки водолазов-разведчиков и выделении курса минно-взрывного дела в отдельный этап обучения с переносом занятий на специально созданный для этой цели учебно-испытательный полигон в Сибирском военном округе, – объявил Каргополов. – Кого из своих инструкторов вы рекомендуете для этой работы? В кабинете наступила мертвая тишина. Когда решение принято, поздно что-либо говорить и доказывать. Остается только исполнять. Но еще ни один командир добровольно не расформировал свою часть и не отпустил в другое подразделение ни одного ценного специалиста. Щукин переглянулся со своим замполитом, подполковником Артемьевым, ища у него поддержки. И тот с готовностью пришел ему на помощь: – Мы всесторонне рассмотрим все кандидатуры и представим вам на утверждение. Но такой ответ не понравился начальнику главка. – А этот инструктор, чья группа сегодня отличилась на учениях, что он собой представляет? Замполиту по должности положено знать весь личный состав. Поэтому отвечать на вопрос генерала вновь пришлось ему. – Старший лейтенант Мамаев, двадцать пять лет. К нам переведен из Отдельного морского разведывательного дивизиона Северного флота. Участник шести боевых операций. Имеет опыт глубоководных погружений и подводных взрывных работ. Награжден двумя орденами Красной Звезды и орденом Красного Знамени. Артемьев хотел закончить, тем более что сведения, почерпнутые им из личного дела Мамаева, на этом иссякли, но, встретившись взглядом со Щукиным, который беззвучно шевелил губами, поспешил добавить: – Вместе с тем вынужден отметить, что Мамаев уделяет недостаточное внимание политико-воспитательной работе среди курсантов. Так, вместо семинара по изучению материалов XXVI съезда КПСС он организовал со своей группой марш-бросок, грубо нарушив план учебных занятий. В другой раз группа Мамаева в полном составе опоздала на лекцию по научному коммунизму. Причем староста группы заявил, что они опоздали из-за того, что под руководством своего инструктора отрабатывали под водой приемы рукопашного боя с холодным оружием. Видя одобрение в глазах Щукина, Артемьев готов был продолжать и дальше, но Каргополов перебил его: – Мы обсуждаем кандидатуру инструктора, а не замполита. |
