|
Поэтому Игорь, не раздумывая, принял предложение командования продолжить службу на новом дальневосточном полигоне, которое исходило от самого генерала Каргополова. Тем более что Каргополов пообещал повышение по службе, хотя так и не назвал будущую должность. Кроме собственных амбиций, Игорем руководили и чисто человеческие желания. Ему очень хотелось увидеть настоящий, дремучий лес с поднимающимися к самому небу вековыми соснами и стволами в три обхвата, побродить по тайге с двустволкой и даже, может быть, поохотиться на лесную дичь, а не давить каблуками сколопендр и скорпионов, лопающихся с сухим хрустом под подошвами водолазных чулок и десантных ботинок. То, что он глупо ошибся, воображая, что летом в Сибири так же холодно, как на побережье Белого моря, где он служил срочную, Игорю стало ясно, когда поезд миновал Уральские горы. На небе светило яркое солнце, и если бы не открытое настежь окно, через которое в купе врывался встречный ветер, впору было вспомнить жару балхашской пустыни. Зато пейзаж за окном радовал глаз. Игорь очень жалел, что Урал поезд пересекал ночью и ему так и не удалось увидеть знаменитые горы. Но и за Уралом было на что посмотреть. Лежа на верхней полке и уставившись в окно, Игорь подолгу любовался тянущимся вдоль железнодорожного полотна хвойным лесом или холмами, покрытыми густой и даже на вид сочной травой, а не сухой и жесткой пустынной колючкой. Компания в пути тоже подобралась веселая. Через одно купе ехали две студентки-хохотушки, возвращающиеся в Томский университет после летних каникул. Строго говоря, студентов было пятеро: кроме двух девчонок, еще трое парней. Но студентки предпочли своим сверстникам более взрослого попутчика и, едва познакомившись с Игорем, пригласили его к себе в купе. Дорога предстояла долгая, и он охотно принял их предложение. Поначалу его удивило, откуда у бедных студентов деньги на билеты в купейный вагон. Сам он взял такой билет только потому, что проезд к новому месту службы оплачивало Министерство обороны. Однако вскоре в разговоре Игорь узнал, что студенты отнюдь не бедные – все москвичи и дети весьма обеспеченных родителей. Правда, сами ребята так не считали. – У родаков на столичный вуз бабок не хватило, вот и учимся в Томске, – признался ему один из парней по имени Максим, или Макс, как представили его девушки. – А что, мне нравится. Предки далеко, полная свобода! Игорь в ответ грустно вздохнул. Он никогда не видел своих родителей. Его детство прошло в донецком детдоме. В мальчишеских фантазиях отец представлялся Игорю знаменитым на всю страну шахтером, который погиб во время аварии на шахте, спасая людей. Взрывы метана, обвалы и пожары нет-нет да и случались на донецких шахтах, укрепляя веру Игоря в героическую судьбу отца. С матерью было сложнее. Она отказалась от сына сразу после его рождения. Игорь пытался придумать оправдывающие мать обстоятельства, но так и не сумел. В детдоме воспитывались разные дети. У одних родители действительно погибли, у кого-то сидели в тюрьме или были лишены родительских прав. Немало было и тех, от которых отказались собственные матери. Но именно к Игорю приклеилось обидное прозвище Подкидыш. Он спорил, отчаянно доказывая, что это не так. Но его упорство только распаляло насмешников. Когда слова не помогали, приходилось пускать в ход кулаки. Игорь бесстрашно бросался в драку, не обращая внимания на количество и физическую силу своих обидчиков. А так как в одиночку мальчишки обычно не высмеивали его – какой смысл, если насмешек никто не видит, то драться приходилось сразу с несколькими противниками. |
