Ведь когда отец умер, он не оставил ей ничего. Ничего, за исключением крыши над головой. В завещании говорилось, что до достижения ею двадцатилетнего возраста ей не имеют права отказать от дома. Разве посмела бы Араминта потерять четыре тысячи фунтов в год, выгнав Софи из дома? Да она даже помыслить об этом не могла!

Но эти четыре тысячи принадлежали Араминте, а не Софи, и девушка не видела из них ни пенса. Красивую одежду, которую она привыкла носить, сменили платья из грубой шерсти - одежда служанок. Еда тоже претерпела изменения. Теперь Софи ела то, что и остальная прислуга, - остатки трапезы Араминты, Розамунд и Пози.

Прошел уже почти год с тех пор, как Софи исполнилось двадцать, однако она по-прежнему жила в Пенвуд-Хаусе и прислуживала Араминте не за страх, а за совесть. По какой-то неведомой причине - скорее всего потому, что ей не хотелось обучать новую горничную, а потом еще и платить ей, - Араминта позволила Софи остаться.

И Софи осталась. Если выбирать между Араминтой и остальным миром, то уж лучше первое. От Араминты хотя бы знаешь, чего ожидать…

– Тебе не тяжело?

Софи захлопала глазами, возвращаясь к действительности, и взглянула на Пози: та брала с подноса последний бисквит. Вот черт! А она-то надеялась сама его съесть.

– Довольно тяжело. Мне бы хотелось поскорее отнести его на кухню.

Пози улыбнулась:

– Я тебя долго не задержу. Но когда ты отнесешь поднос, не погладишь ли ты мне розовое платье? Я собираюсь надеть его сегодня вечером. Да, и приготовь к нему розовые туфли. Их придется почистить. В последний раз, когда я их надевала, они немного запачкались, а ты ведь знаешь, что мама не выносит грязной обуви. И хотя туфель не видно из-под юбки, она заметит даже самое крохотное пятнышко, когда я буду садиться в карету.

Софи кивнула, мысленно прибавив просьбу Пози к длинному перечню ежедневных обязанностей.

– Вот и хорошо. Позже увидимся, - бросила Пози и, жуя последний бисквит, повернулась и исчезла в своей комнате.

А Софи побрела в кухню.

Несколько дней спустя Софи с булавками во рту стояла на коленях перед Араминтой, занимаясь ее маскарадным костюмом. Платье королевы Елизаветы, только что доставленное от портнихи, сидело на ней как влитое, однако Араминта заявила, что оно чуть-чуть широковато в талии, и заставила Софи исправить эту погрешность.

– А теперь? - пробормотала Софи, почти не разжимая губ, боясь выронить булавки.

– Слишком тесно.

Софи переставила несколько булавок.

– А так?

– Слишком широко.

Вытащив булавку, Софи воткнула ее на первоначальное место.

– Ну вот. Так лучше?

Повертевшись из стороны в сторону, Араминта наконец изрекла:

– Нормально.

Улыбаясь про себя, Софи встала и помогла Араминте снять платье.

– Чтобы через час было готово, - приказала та, - иначе мы опоздаем на бал.

– Конечно, - пробормотала Софи. Она уже давно поняла, что с Араминтой лучше всегда соглашаться.

– Этот бал для нас очень важен! - резко бросила Араминта. - В этом году Розамунд должна найти себе подходящего мужа. Новый граф… - Она раздраженно пожала плечами. Нового графа Араминта по-прежнему считала человеком, посягнувшим на чужое, хотя он был самым близким родственником по мужской линии ее покойного мужа. - Этот… гм… не буду говорить кто, предупредил меня, что это последний год, когда мы можем пользоваться Пенвуд-Хау-сом в Лондоне. Наглец, да и только! Ведь я не кто-нибудь, а вдовствующая графиня, а Розамунд с Пози - дочери графа.

"Не дочери, а падчерицы", - мысленно поправила Софи.

– У нас есть полное право пользоваться Пенвуд-Хаусом во время сезона.