Зато некрологи порадовали! «От имени королевской семьи приносим глубочайшие соболезнования семье погибшего при исполнении королевского певца». Петь я не умела, поэтому просматривала дальше, пока не нашла глубочайшие соболезнования в связи со смертью «младшего помощника младшего помощника младшего архивариуса — библиотекаря при королевской библиотеке». Пусть фолианты будут ему пухом! Это — мой шанс! Когда заканчиваются вакансии, читайте некрологи! Нужно брать вакансию, пока труп предшественника еще тепленький!

Я выдохнула, глядя на себя в зеркало, по которому неспешно полз паук. Паук на мгновенье застыл, посмотрел на меня и пополз в два раза быстрее, прячась за раму. Это раньше я их боялась до смерти. Теперь их очередь!

— Настоящая «пенисионерка»! — вздохнула я, протирая старенькие дедушкины очки «Стрекозел» и надевая их на нос.

Гардероб покойной бабушки намекал на то, что сначала я в девках сначала засижусь, а потом «залежусь».

Одернув юбку, напоминающую расцветкой половой коврик, я посмотрела на пустующее место коврика для ног. Мне казалось, что если долго смотреть на эту юбку, то можно постичь тайны мирозданья. Я пробовала. Почти получилось.

«Надеть только в случае острой финансовой необходимости», — вздохнула я, рассматривая пушистый серый свитер с волками. Когда-то он был последним писком моды, но потом эту моду зверски задушили. И было за что. Под свитером, надетым на голое тело, все чесалось и зудело так, словно блохи у нас с волками были общими.

Принюхавшись к себе, я поняла, что пахну магическим нафталином, что должно произвести очень благоприятное впечатление на работодателей. Духовно богатая дева, с неустроенной личной жизнью и мечтами о принце — чем не идеальный кандидат на пыльную и унылую работу?

Ноги натирали туфли — «гребублики», украшенные парусами потрепанных древних бантов. Я смотрела на мир с высоты старых каблуков, в которых можно ходить только на полусогнутых походкой беременной утки.

Старый ключ закрыл мрачноватые двери в квартиру, доставшуюся мне по наследству. В подъезде отчетливо пахло мачо. Какой-то мачо наведывается к нам по зову внутренних органов, не в силах противиться могучей силе инстинктов.

Я осторожно спускалась по шаткой лестнице, видя, как со мной здороваются мутные блинчики соседей. «Опять газету из ящика стащили!», — высказали мне всю несправедливость этого мира. «Сволочи!», — посокрушалась я, негодуя изо всех сил. Совесть хотела посмотреть на открытый ящик, чтобы убедиться в том, что в подъезде есть только один газетный воришка, у которого нет денег на свежую прессу, но передумала. Она решила оставить меня на ужин.

В чужих очках мир расплывался. Слепая уточка миновала дворик и взяла курс на портал.

— Я очень люблю книги, — шепотом проговаривала я, выходя на оживленную улицу. — У меня дома огромная библиотека!

Ага! Сорок два дамских романа! «Девственница для …». А дальше можете смело подставлять любой титул и расу. Бабушка знала толк в чтиве. Дедушка знал толк в растопке камина.

— Люблю, когда все по полочкам! — прошептала я, глядя на мутную очередь возле портала и готовя последние деньги. — Мухи отдельно, трупы отдельно! Как говорили знакомые некроманты!

Очередь продвигалась медленно, как толпа восставших на работу зомби, поэтому у меня было время, как следует подготовиться к возможному собеседованию. Столица гудела, расписывая будущую свадьбу принцессы, которую обещали отпраздновать с воистину королевским размахом и грандиозным шиком! Обещали даже лишний выходной трудящимся в честь такого знаменательного события!

— А если спросят, какую последнюю книгу я прочитала? — нервничала я, пытаясь привыкнуть к очкам.