– Я вовсе не горжусь этим. Но и не жалею. Просто… это нужно было сделать. – Она немного подумала и произнесла, четко выговаривая каждое слово: – Я… навсегда… отказываюсь… быть жертвой.

Тьерри еще крепче прижал ее к себе:

– Я горжусь тобой. – А затем добавил: – Пойдем. Нужно отвести тебя к целителю.

И они отправились назад узким коридором, который больше не был таким темным: люди Тьерри расставили фонари через каждые несколько шагов. В конце коридора из помещения с вертикальной штольней их подняли на поверхность с помощью каната и системы блоков.

Наверху их ждали Люпа, Нильсон и вся «группа ЦРУ». Здесь же были и Ракель с Квином.

«Бойцы», – подумала Ханна.

Все окликали ее, смеялись и хлопали по плечу.

– Все кончено, – коротко сказал Тьерри. – Она умерла.

Все посмотрели на него, а потом на Ханну. Они все поняли. И вновь стали одобрительно восклицать и обнимать Ханну. А она больше не чувствовала себя Золушкой, сейчас она ощущала себя Элли, которая убила Бастинду. И ей это совсем не понравилось.

Люпа тронула ее за плечо и взволнованно спросила:

– Ты хоть понимаешь, что сделала?

– Да, – ответила Ханна. – Но я больше не хочу сейчас об этом думать.

До тех пор, пока ее не подняли наверх, ей не приходило в голову спросить Тьерри, как же ему удалось разыскать ее. Она стояла на верху неприметного склона горы, где поблизости не было никаких построек, никаких ориентиров. Майя нашла очень хорошее логово.

– Один из слуг продал ее, – сказал Тьерри. – Он добрался до моего дома приблизительно в одно время со мной и сказал, что может продать информацию. Это вервольф, которому не нравилось, как она обращается с ним.

«Может, это тот вервольф с черной шерстью?» – подумала Ханна.

Ей захотелось оставить все вопросы на потом.

– Домой, сэр? – спросил слегка запыхавшийся Нильсон.

Он только что поднялся из шахты.

Тьерри взглянул на него, засмеялся и стал помогать Ханне спускаться по склону:

– Правильно, Нильсон. Домой.

– Mне нужно позвонить маме, – сказала Ханна.

Тьерри кивнул.

– Но, может, ты подождешь, пока она проснется? Еще не рассвело.

Они находились в доме Тьерри, в изысканной спальне с позолоченными стенами, отливающими мягким блеском. За окном едва начало светать.

Было так хорошо отдыхать, избавившись от постоянного страха и напряжения, и Ханна чувствовала, как расслабляется ее измученное тело. Так замечательно было ощущать себя живой. Словно она заново родилась и воспринимала мир, глядя на все широко открытыми глазами. Любая малость – чашка горячего кофе, огонь в камине – казалась такой прекрасной.

И как хорошо быть вместе с Тьерри!

Он сидел на кровати, держа Ханну за руку, и не сводил с нее глаз, будто не мог поверить, что она действительно рядом.

Целитель приходил и уже ушел, и теперь они были только вдвоем. Они сидели молча, не нуждались в словах, и глядели друг другу в глаза. А потом потянулись друг к другу и обнялись. Они отдыхали друг у друга в объятиях, как уставшие путники.

Ханна наклонилась, подставив лоб для поцелуя Тьерри.

«Все закончилось, – подумала она. – Я была права, когда говорила Полу, что наступает апокалипсис… но все закончилось».

Тьерри поцеловал прядь волос, упавших ей на лоб. А затем заговорил, но не вслух, а мысленно. И как только Ханна услыхала его, она поняла, что Тьерри пытается сказать ей что‑то серьезное и важное.

Знаешь, ты была очень близка к тому, чтобы превратиться в вампира.