|
Их комнаты располагались над лыжной мастерской, тихой и темной, уже закрытой. Он вынул из багажника два чемоданчика, затем сдернул с крыши две пары лыж. Хейз не отличался недоверчивостью, но в прошлом сезоне у него украли лыжи марки «Хэд», он как опытный полицейский знал уже, что молния иногда ударяет дважды в одно и то же место. В правую руку он взял чемодан, под мышку засунул другой. В левую руку и под мышку пристроил лыжи и ботинки. С трудом пробрался по глубокому снегу к дверям. Собираясь поставить чемоданы, чтобы открыть дверь, услыхал громкий топот лыжных ботинок по лестнице внутри. Кто-то спускался по этой лестнице, причем в страшной спешке.
Дверь распахнулась, и, едва не столкнувшись с Хейзом, оттуда выскочил высокий мужчина в черном лыжном костюме с капюшоном. Узкое лицо мужчины отличалось красотой и изяществом, орлиный нос напоминал острие топорика. Даже при слабом свете, просачивающемся из коридора, Хейз разобрал, что мужчина очень загорелый, и невольно предположил, что перед ним лыжный тренер. Эту догадку подтвердил значок на правом рукаве — ярко-красные переплетенные буквы П и Р. Показалось нелепым, что этот человек держал в левой руке пару белых коньков для фигурного катания. — Ох, извините, — сказал он. Лицо его расцвело улыбкой. Он говорил с акцентом — не то немецким, не то шведским. Хейз не мог определить. — Не за что, — отозвался Хейз. — Помочь вам? — Нет, я думаю, что сам справлюсь. Попридержите мне только дверь. — С удовольствием, — воскликнул он и только что каблуками не щелкнул. — Снег хороший? — спросил Хейз, протиснувшись в узкие двери. — Сейчас так себе, — ответил тренер. — Завтра будет лучше. — Ну спасибо. — Очень приятно было познакомиться. — Завтра в горах увидимся, — бодро пообещал Хейз и зашагал вверх по лестнице. Во всем окружающем сквозило что-то забавное: соседние комнаты с одной-единственной ванной, да еще такие кельи, жара в одной, а в другой стужа, и то, что под ними мастерская, и то, что начался обильный снегопад, и даже торопливый лыжный тренер с его вежливыми тевтонскими манерами, горловым голосом и фигурными коньками — вся обстановка отдавала фарсом. Хейз расхохотался, поднимаясь по лестнице. Когда он вошел в комнату, Бланш уже растянулась на его кровати. Он поставил чемоданы. — Что там было смешного? — спросила девушка. — Ни дать, ни взять — бутафорская гостиница из оперетты, — пояснил Хейз. — Пари готов держать, что и гора здесь — только декорация. Вот завтра утром пойдем туда и убедимся, что она нарисованная! — У тебя приятная и теплая комната, — сообщила Бланш. — Верно. — Хейз принялся запихивать лыжи под кровать, а она следила за ним заинтересованным взглядом. — Ты что, ожидаешь врагов? — Все возможно в этом мире, — он снял пояс и вынул пистолет из кобуры. — Ты что, и завтра на лыжах будешь его носить? — осведомилась Бланш. — Нет. В этот карман с «молнией» пистолет никак не влезет. — Я намерена спать в этой комнате, — вдруг сказала Бланш. — Как хочешь, — согласился Хейз. — А я пойду в соседний холодильник. — Гм, не то чтобы я именно это имела в виду... — А? — Разве детективы никогда не целуются? — А? — В городе мы два вечера провели вместе, да и потом три часа ехали вдвоем в автомобиле, а ты меня еще ни разу не поцеловал. |
