— Спасибо, но мы действительно хотим уйти. Не переживайте, в этом нет вашей вины.

— Не могу я вас с пустыми руками отпустить! Вот не могу и всё тут! У нас так не принято! — твёрдо заявил мужчина, — пожалуйста, выберите что-нибудь из меню, возьмёте с собой, мне так легче будет. На душе камень будто, понимаете? Клиент должен уходить довольным!

Я вспомнил наш с Марией разговор про хурму и решил попросить именно её.

— Уверены? — переспросил он, понимая настолько дешёвый подарок мы запросили, — Может что-нибудь ещё?

— Нет, спасибо, этого более чем достаточно, — подтвердила Маша и правильно, добром злоупотреблять не стоит.

Мужчина лишь хитро улыбнулся и попросил нас подождать пару минут. Назад он вернулся не с одной порцией хурмы, даже не с двумя, а с целой коробкой, весом в пять килограмм.

— И даже не вздумайте сказать, что так много не возьмёте, смертельно обижусь, — предупредил нас он.

Нам ничего не оставалось кроме как горячо его поблагодарить.

До конца отпуска мы успели ещё два раза посетить его ресторан, и даже успели немного сдружиться. Торнике Бекошвили оказался мужчиной с весьма бурной молодостью, такой, что его рассказы порой заставляли краснеть Марию, но он рассказывал их так смешно, что на него было просто невозможно как-то злиться. А, когда он узнал, что я председатель колхоза, то с таким азартом начал меня обо всём расспрашивать, что я не удержался и пригласил его в гости, на что он заверил меня, что обязательно однажды приедет.

Ну а в день отлёта он предложил отвезти нас в аэропорт. Ну как предложил. Также как и с хурмой отказаться оказалось просто невозможно.

* * *

На калужском вокзале нас встречал не Андрей, а Мясов. Так совпало, что Аллочка собралась рожать прямо в день нашего приезда. И Андрей естественно не мог её оставить, так что они оба были сейчас в Ульяново.

Но я был совсем не против. Пока мы ехали, парторг кратко рассказывал обо всём, что происходило за время моего отсутствия. И, как я понял, никаких серьёзных проблем не возникало. И меня это очень радовало, ведь это значит, что мы с моими помощниками сумели наладить работу в колхозе так, что от моего отсутствия уже ничего не разваливается. Но и роль Мясова в этом забывать не стоит. Это прямо удача, что такого хорошего парторга прислали вместо Елина. Толковый мужик, на которого можно положиться. Наверное, я только поэтому готов так рисковать, уезжая на много дней.

Наконец, показались знакомые домики нашей деревни, а, когда Мясов довёз нас до дома, Мария вышла из машины и сказала:

— Вот было в Абхазии, конечно, хорошо, но как-то прикипела я к нашему колхозу. Уже как родной он мне стал. Я рада, что мы вернулись.

Я чувствовал примерно тоже самое и тут же крепко её обнял.

А когда мы занесли сумки, то сразу же отправился на поиски Рекса. Соскучился я по этому хорошему мальчику, чего уж тут скрывать.

Мне повезло, и я застал и его, и Ягодецкого дома. Что, впрочем, не удивительно. Обеденное время, всё же.

Узнав меня, Рекс тут же бросился ко мне с радостным лаем.

— А ты подрос, приятель, — потрепал я его по холке, а затем обратился к Мите, — надеюсь, он не доставлял хлопот?

— Да не, всё хорошо, мы подружились, на рыбалку ходили и вообще, даже жаль его отпускать, — признался Ягодецкий.

— Так заведите свою собаку, в деревне это сам бог велел!

Ответить Митя не успел. Калитка снова отворилась, и за ней появился мальчик лет пяти. Радостно позвав Рекса по имени, он, не обращая никакого внимания на нас, ринулся прямо к собаке, держа в руках какую-то печеньку.

— Вот, это тебе, — протянул он её щенку, продолжая бормотать какие-то благодарности, среди которых я разобрал что-то вроде: «Собака-спасака».