— Да как же я поеду? — почти без акцента отвечал он, — тут груз мой. А если украдёт кто?

— Будешь здесь прибытия милиции ждать? — уточнил Илья.

— Всё так, — твёрдо ответил грузин.

Я решил вмешаться.

— А куда груз-то вёз?

— В Мещовск.

Я ещё раз взглянул на упавший грузовик, судя по тому, как он развёрнут, что-то здесь не сходилось. Я решил уточнить.

— А ты откуда ехал?

— Из Калуги, — не задумываясь ответил он.

Андрей и Илья переглянулись, и я увидел в их взглядах одновременно удивление и усмешку.

— Так это в другой стороне совсем. Ты зачем в Ульяново повернул?

Грузин пожал плечами.

— Ошибся, — он немного помолчал, будто задумался, а потом живо спросил, — а вы дядьке моему позвонить можете? Это он за грузовик отвечает, да и за груз тоже. Пусть приезжает.

Я вздохнул.

— Ну, давай номер.

Оставив парня на дороге, я сразу же поехал в правление. Звонков придётся сделать сразу несколько. И уже через пару часов, к нам в колхоз потянулись новые гости. Наш участковый Попов, тот самый дядька, представившийся Леваном Матиашвили, и даже Кольцов, захотевший лично проверить, что у нас с дорогой.

Леван, к слову, оказался личностью с очень характерной внешностью, невысокий полноватый мужчина средних лет, с уже начинающейся лысиной. Одет он был в штаны и рубашку с закатанными по локоть рукавами и с расстёгнутыми верхними пуговицами, сквозь вырез которой виднелись длинные волосы на груди На руке — явно тюремная наколка, перстень в виде квадрата, разделённого вертикальной линией. И ещё какой-то, со стёршимся рисунком, что точное изображение не разобрать.

Теперь мы все вместе собрались возле злосчастной колхиды и обсуждали сложившуюся ситуацию. Точнее, с тех пор как приехал Леван, мы в основном слушали, как он распекает своего незадачливого племянника со свойственной южным народам эмоциональностью, попутно отвлекаясь на объяснения с участковым, который, впрочем, задокументировал произошедшее и быстро уехал, особенно, после того, как Матиашвили договорился с Кольцовым, что тот подвезёт технику, чтобы снова поставить КАЗ на колёса.

Матиашвили младший, которого, как выяснилось, звали Зауром, больше помалкивал. Но, его дядю такое положение явно не устраивало. И он уже начал не просто крыть племянника всеми ругательствами, которые только знал, но и активно требовать ответы.

— Ты объясни мне, идиот, как ты вообще умудрился здесь оказаться?

— Ну так, все сюда ехали, и я за ними, — серьёзно ответил Заур.

— Кто все? Это даже не наша колонна была.

— Ну перепутал я. Наши видать раньше уехали, а я опоздал. Потом догнал этих, подумал, что это наши и есть.

В отличии от эмоционального Левана, его племянник вёл себя абсолютно невозмутимо.

— Перепутал?! Опоздал?! Вот погоди, твои отец и дед узнают, мало не покажется. Такой круг сделал! Тут километров сто, не меньше, столько бензина сжёг!

— Подумаешь, дядь, — снова пожал плечами Заур, — спишешь как обычно. В первый раз, что ли?

— Да, что ты такое несёшь? — Леван испуганно на нас покосился, — у меня строгая отчётность!

Заур промолчал, а мы с Кольцовым переглянулись, сразу всё поняв. Глупый племянничек скорее всего проговорился о том, что дядька не чист на руку и подворовывает в подконтрольной ему организации.

Услышав это, я промолчал, но пометочку себе в голове сделал.

Однако, весь день тратить на этих товарищей я не мог, и после того, как Кольцов уехал, вернулся в колхоз, сверять привезённые материалы.