Маев побледнела, а колдун тоненько захихикал:

— Да не трясись ты, дура. Мне же не вся твоя кровь нужна. И не сейчас. Сначала я приготовлю кое-какую смесь. А вы сидите тихо. Чтоб ни одного слова я от вас не слышал. Помешаете мне — пеняйте на себя. Ничего не выйдет.

Ниун с Маев замерли, боясь даже дышать, а Покран, повернувшись к столу, словно забыл о них. Он долго перебирал мешочки с травами, нюхал их, щупал пальцами, то качал головой, то кивал, пока наконец не отложил в сторону несколько мешочков. Затем он принялся за сосуды с жидкостями.

Он брал их трясущимися непослушными руками, подносил к глазам, откупоривал, опять же нюхал, и в конце концов поставил рядом с мешочками несколько тщательно выбранных емкостей. После этого старик загремел плошками, пока не нашел среди них ту, что была ему нужна. Ее покрывал толстый слой грязи. Покран повернул голову к Маев и приказал:

— Пойди вымой. Расселась тут, как в гостях. Да смотри, чтоб ни пылинки не осталось.

Когда Маев вернулась с отмытой плошкой, старик распорядился:

— Поставь на стол и садись на лавку. Жди.

Покран взял в руки плошку, придирчиво осмотрел ее, протер рукавом и поставил на стол. Затем он развязал мешочки с травой, взял из каждого по щепотке, растер траву в ладонях, чтобы получился порошок, и высыпал его в приготовленную посуду, после чего старательно завязал мешочки и убрал их на место, то есть просто отставил в сторону.

Окинув взглядом содеянное, он что-то пробормотал себе под нос и направился к стене с книгами. Перед ней он стоял долго, водя пальцем по переплетам, но все-таки выбрал две книги и вернулся с ними к столу. Пролистав обе, он оставил их открытыми, видимо, на нужных страницах, после чего приступил к жидкостям.

Откупорив первый сосуд, Покран быстро проговорил заклинание на не известном ни Ниуну, ни Маев языке, поглядывая в книгу, и вылил из сосуда три капли в порошок.

Тот зашипел, и над плошкой поднялась тоненькая струйка ароматного дыма. Старик закашлялся, закупорил сосуд и взял следующий. Опять прочитав заклинание, уже из второй книги, Покран полил жидкостью смесь в плошке. Ничего не произошло, и Ниун забеспокоился, но, похоже, колдуна это вполне устраивало.

Он еще довольно долго листал книги, читал какие-то заклинания, все добавлял и добавлял по капле разные жидкости, пока плошка не заполнилась почти доверху. Затем колдун взял тонкую деревянную палочку и тщательно перемешал буро-зеленую смесь. Наконец он обернулся к Ниуну:

— Держи клинок крепко. Сейчас начнем.

Он подошел к лавке, на которой сидели напряженные от мучительного ожидания гости, и начал осторожно выливать смесь на клинок. По лезвию побежали блики. Покран все той же деревянной палочкой размазал смесь по лезвию, чтобы она лежала равномерно. Ниуну показалось, что меч стал теплым. Было так на самом деле или нет, он не знал. Старик запел хриплым срывающимся голосом. Когда он замолчал, клинок был чистым, словно кто-то его старательно вытер. После этого, довольно улыбнувшись, колдун обратился к Маев:

— Давай сюда руку. Будем кровь пускать.

Покран снял со стены тонкий острый кинжал и хищно усмехнулся. Затем, поморщившись, взял руку женщины и провел по ней длинную линию, на которой тут же выступила кровь. Колдун поводил по крови плоской стороной кинжала, пока лезвие не окрасилось целиком, и подошел к мечу, который держал Ниун.

Снова зазвучали слова заклинания, и старик начал медленно водить окровавленным кинжалом по клинку. Лезвие подернулось дымкой, и колдун отбросил кинжал в сторону.

— Можете смотреть, —  сказал он. —  Только все равно ничего не поймете, Я потом объясню.