– Не надо, – покачал головой Зак. – Мне нравится, как вы краснеете. Всякий раз, когда я вижу, как стыдливый румянец заливает ваши щеки, мне хочется протянуть руку и коснуться вас. Ощутить ваш жар, вашу страсть, мягкий шелк вашей кожи…

Кира хотела отвернуться, но глаза Зака словно притягивали ее. И, ненавидя себя за это, принцесса снова густо покраснела.

– Вы весьма любезны, Зак, – вздохнула она, – но я не люблю казаться наивной дурочкой. – Губы ее слегка дрожали. – Знаете, обычно я совсем не такая, – Кира робко улыбнулась Заку, – а вот рядом с вами я почему то чувствую себя не в своей тарелке.

– Я вовсе не хотел этого, – вдруг посерьезнев, проговорил он. – Поверьте, мне просто необходимо, чтобы вам было рядом со мной хорошо и спокойно.

Да разве это возможно, если от одного взгляда на Зака у нее перехватывает дыхание и предательски дрожат колени.

– Я постараюсь, – неуверенно пообещала Киpa. – Но мне потребуется время. Я никогда не встречала такого, как вы. Я привыкла иметь дело с легкомысленными светскими бездельниками, а не с мужчинами, которые ко всему относятся серьезно.

– Вы считаете, что мне не хватает чувства юмора? – нахмурился Зак.

– Нет, просто вы куда более… вдумчивый человек, чем большинство моих знакомых.

– Да, тут вы правы. Я привык тщательно продумывать свои поступки. И считаю, что не стоило браться ни за какое дело, если ты не готов пойти до конца, отдать все, что имеешь. Тут вы должны понять меня. Вы и сами – весьма вдумчивая, хотя и немного порывистая юная леди.

– Кто? Я? – Кира снова прямо взглянула па него. – Вот тут вы ошибаетесь. Я известна по обе стороны океана своей взбалмошностью и легкомыслием. Спросите кого угодно!

– Мне не надо никого спрашивать. Предпочитаю составлять о людях свое собственное мнение. – Зак внимательно изучал ее лицо. – Думаю – вы самая рассудительная и настойчивая женщина из всех, с кем сталкивала меня судьба. И не понимаю, почему вы хотите казаться другой.

– Вовсе нет, – отвернувшись, пробормотала принцесса. – Вы спросили, нравятся ли мне ваши горы… Они действительно принадлежат вам…

Зак подошел и встал с ней рядом.

– Да, это так. Я не покупал их, не оформлял купчую, но все же это – мои горы.

– Как это? – удивилась Кира.

– Мой дед говорил, что если любишь что то очень сильно, то сливаешься воедино с предметом своей любви. Одна сущность перетекает в другую, и вместе они образуют единое целое. – Зак смотрел на горы с любовью и гордостью. – Так что дух этих гор живет внутри меня.

– Весьма абстрактная философия для удачливого бизнесмена, – заметила Кира. – Мне казалось, что люди вроде вас предпочитают владеть тем, что им нравится, не только в мыслях, но и на бумаге.

– Человек многолик. Это относится и ко мне. Иногда очень хочется не прибегать к юридическим ухищрениям, а просто протянуть руку и взять то, что тебе нужно. – Он по прежнему смотрел на горные вершины. – А иногда кажется, что не стоит захватывать силой то, что хочешь получить. – Зак повернулся к Кире, глаза их встретились. – Многие индейские племена верят, что надо отдать самое дорогое, чтобы это осталось твоим. Они готовы сражаться, захватывать рабов, угонять скот и лошадей – а потом взять и отпустить их всех, чтобы показать себе и другим, как мало значат на самом деле материальные блага. И воюют они не для того, чтобы обрести их, а ради той минуты, когда смогут дать свободу тем, кто им принадлежит. – Зак говорил срывающимся голосом, словно пытался объяснить Кире нечто неуловимое, то, что трудно выразить словами.