— Жак? Жак, это ты? — мой голос дрожал так же сильно, как мои руки. — Жак?

Вдруг воздух сотряс пронзительный вопль, как будто чью-то душу силой вырывали из тела. Душу Жака! Из его тела! Ненавидя себя за это, я развернулась и изо всех сил помчалась к дереву, в котором исчезла Фель. Если это существо справилось с ведьмой и с Жаком, у меня не было шансов. Судорожно хватая воздух ртом, я мчалась быстрее ветра. Я спасалась от неминуемой смерти, которая в любой момент могла меня настигнуть.

Дерево было все ближе — но там никого не было. Фель еще не ответила на вызов. Я бежала, задыхаясь и всхлипывая. Если эльф не придет сейчас, я погибну! Я добралась до дерева, но ее все не было. Меня трясло так, что я боялась не удержаться на ногах, но развернулась, желая встретить смерть лицом к лицу. Поле было пусто. К моему горлу подкатили рыдания. Я не знала, что делать — продолжать ждать Фель или рискнуть и назвать ее тайное имя. Когда я уже готова была выкрикнуть его, за моей спиной вспыхнул свет, и я схватилась за протянутую руку эльфа.

— Вперед, скорее! — За вершинами деревьев я увидела огненный всполох, и дверь за нами закрылась.

Глава семнадцатая

Все та же Эви

Я проснулась у себя на диване. Ракель сидела в кресле около двери на кухню и вполголоса разговаривала по коммуникатору. Она провела здесь всю ночь: я не хотела оставаться одна.

Ракель сдвинула брови и потерла лоб свободной рукой. Я села. Она взглянула на меня с напряженной улыбкой, продолжая разговор. Когда она отключила коммуникатор, я уселась на собственные руки, чтобы они перестали трястись, и спросила:

— Они нашли эту штуку?

Ракель покачала головой и тяжело вздохнула. В этом вздохе было больше усталости и напряжения, чем во всех остальных, что я слышала раньше. Даже больше, чем в ее фирменном вздохе «Эви, Эви, Эви», который она издавала каждый раз, когда я выкидывала какой-нибудь фокус — например, когда в четырнадцать лет я стащила ее коммуникатор, чтобы сделать из своего музыкальный проигрыватель. Тогда я что-то испортила во всей системе и заперла всех сотрудников в их комнатах на несколько часов. Это не прошло мне даром: меня целый месяц заставляли делать уборку во всем Управлении.

Если бы и в этот раз все было так просто.

Я не хотела слышать это, не хотела знать об этом, но я должна была спросить.

— Жак?

Ракель грустно покачала головой.

— Он погиб.

Я опустила глаза, они наполнились слезами. Я ничего не сделала, чтобы помочь ему, — я даже не попыталась. Ракель села рядом со мной и обняла меня за плечи.

— Ты ничего не могла сделать. Если бы ты попыталась помочь, вы оба были бы мертвы. И я знаю, Жак был бы рад, что тебе удалось спастись.

Вообще-то я была уверена, что Жак куда больше был бы рад остаться в живых. Но ведь у него было оружие, не говоря о невероятной силе оборотня, и если, несмотря на это, с ним расправились так просто, то я бы уж точно не смогла ничего сделать.

Но как бы я себя ни оправдывала, его последний крик по-прежнему стоял у меня в ушах.

— Мне нужно идти; ты сегодня нам очень помогла, и теперь главы всех отделов собираются на совещание. Мы выясним, что происходит, и остановим того, кто за этим стоит.

Тут я вспомнила о своей теории и резко выпрямилась.

— Это Рет!

— Что Рет?

— Рет — убийца! Я уверена, что это он!

— Почему ты так говоришь?

— Отпечаток! На груди ведьмы, там был отпечаток, мерцающий золотом! Точно как… — я прикусила язык. Я не рассказала Ракель о жидком пламени и не собиралась этого делать теперь. — Он оставил отпечаток на моей руке, я думаю, это он!

Ракель покачала головой.