|
– Гзаронваль встал на колени, и в руке у него объявился «василиск». Черный зрачок излучателя глянул Климу в лицо. – Если бы ты знал, как я рад тебя видеть! – продолжал Марсель-Семен. – Наконец-то мы имеем возможность выяснить отношения до конца… до твоего конца. – Он захохотал. – Так как, готов, мастер?
– Мухи против ветра не летают. – Мальгин перевел взгляд, и Гзаронваль с криком выронил пистолет: тот обжег ему ладонь. – Где Купава? – негромко спросил Клим в наступившей тишине. Глянул на волосатого хозяина, и Джафар с воплем бросил на пол выхваченный из-под подушек «универсал»; ему показалось, что пистолет превратился в тарантула. Девушки, ничего не понимая, переводили взгляд с одного на другого, потом вдруг одновременно завизжали: невидимые руки отвесили им по ощутимому шлепку – и поспешили из спальни. Гзаронваль бросился к упавшему «универсалу», схватил, направляя дуло в сторону спокойно стоявшего Мальгина, и опять выронил – пистолет превратился в зашипевшую гадюку. Из глаз бывшего спасателя начали улетучиваться последние остатки дурмана, он смотрел теперь на Мальгина с недоверием и ужасом. – Ты… ты?.. – Где Купава? – повторил вопрос хирург. Джафар вскочил и с криком нанес ему удар ногой в грудь… и снова завопил, теперь уже от боли, разбив пальцы, словно ударил стену. Упал, трясущимися руками обхватив ногу, потом завыл и на четвереньках выбежал вон. Гзаронваль-Руцкий сглотнул комок в горле, глаза его стали огромными и пустыми, плескался в них только страх. – Куп… Ку… пава… она… не знаю… ее в Хаапсалу, Ландсберг приказал, она слишком много… В общем, она у него жила… и все время была там, я приходил. А потом… не знаю… ее там… – Что?! – От щек Гзаронваля разом отлила кровь. Он попытался отползти, судорожно отталкиваясь руками, с растущим ужасом глядя в страшные глаза Мальгина, и вдруг заскулил: – Н-не надо… я н-не… н-ничего не делал… Она… с ней ничего… но там ее нет… а должна быть… Мальгин повернулся и вышел, не оглядываясь, оставив бледного до синевы, дрожащего супермена наедине с его страхом. Никто не пытался его остановить, в том числе и брейкеры, боевики из «Клуба риска», охранявшие своих шефов, одним из которых был Джафар. Через полчаса, в пятнадцать минут шестого утра по местному времени, Клим отыскал дом Казимира Ландсберга в пригороде Хаапсалу, на берегу залива Хаапсалу, возле знаменитой на весь мир грязелечебницы «Эсты». Еще выходя из метро, он почувствовал беспокойство, а потом понял, что его ведут. Вероятно, это были «глаза» обоймы наблюдения, выполнявшей распоряжение комиссара безопасности, но они пока не мешали и нейтрализовать их не составляло труда. Труднее было заставить себя сдерживаться, не бежать сломя голову и не ныть: «Купава, отзовись!» То, что ее нет в квартире Ландсберга, он видел, но что-то останавливало его в оценке этого факта, некий странный запах знакомого образа. Тень Купавы присутствовала здесь и нашептывала молитву спасения. Господи, а дочь-то где?! Мальгин даже остановился, пораженный открытием. Купава должна была быть там, где находилась Дарья. Но… и присутствия дочери он не чувствовал нигде на Земле. Ландсберг жил в старинном коттедже, стилизованном под древний замок, охраняемом роботами и собаками. Жил один! Хотя в этом громадном поместье спокойно могли жить три-четыре семьи. Отыскать здесь кого-нибудь с помощью обычного осмотра не представлялось возможным, и Мальгин вынужден был выйти в гиперчувственную сферу, сразу подключившись к громадному пространству человеческих страстей, биоэнергетических концентраций живой природы Земли и космоса. |
