"Ты глуп," - печально ответил паук спустя некоторое время, как бы дав Альхейму шанс поправиться. - "Я подумал обо всем. Смерть распространяется с ветром и течением рек. Там, ниже по течению, мы умрем, тем более что ветры в это время года дуют с севера. Ближе всех находится мост у Черного Утеса, но его сожгли наши враги, хотя… Ты мог об этом не знать. Неприятель лишал нас шанса отступить, он хотел битвы. Салканов мост слишком далеко, не дойти, а старая плотина, как ты ее почему-то называешь, построена муравьями через Вежу. Это маленький приток Ронсы, потом нам все равно пришлось бы пересечь реку… Дороги на юг нет."

- Ты думаешь, Смерть еще так сильна? - спросил гвардеец, хотя не имел основания сомневаться в словах Чважи.

"Она течет к морю и убьет многих там…" - смертоносец пошевелил лапами, Альхейму показалось, что ненавистник водных просторов немного злорадствует. - "Я должен охотиться, чтобы поесть. Оставайся здесь и будь начеку, в небе снова появились стрекозы, а по реке иногда проплывают крупные твари. Только сначала сними с меня седло."

Даже обычное седло для смертоносца представляет собой довольно сложную конструкцию, а уж гвардейское седло, с множеством чехлов и сумок - особенно. Самостоятельно паук не может его снять, правда, может сорвать, зацепив когтистой лапой, но после этого седло легче выбросить, чем починить. Альхейм аккуратно расстегнул пряжки, стащил тяжелые кожаные покровы, и вдруг понял, что впервые будет седлать Чважи один, без помощи товарищей. Седло тяжелое, это будет не так уж просто…

- Совсем один, - вслух повторил Альхейм, чтобы услышать эти звуки. - В районе боевых действий сейчас только мы с Чважи… Хотя нет, наверняка где-то поблизости патрули, гонцы, какие-нибудь крохотные гарнизоны у мостов. Что, если мы с ними встретимся? Что, если это окажутся не друзья? Эй, Чважи!

Но паук уже скрыла между холмов, подыскивая подходящее место, чтобы раскинуть тенета. Тогда гвардеец решил, по совету восьмилапого, воспользоваться собственной головой. Ответ нашелся неожиданно быстро: никакие встречи им не грозят. Все смертоносцы двинутся к месту битвы, но не дойдя, свернут, почуяв Смерть. Те, что южнее, погибнут, по крайней мере в этом уверен Чважи. Остальные могут уцелеть, но передвигаться будут по открытым пространствам степи, не станут забираться в холмы, прижиматься к недружелюбной Ронсе.

Значит, врагов опасаться нечего.

Но вот лес… Чтобы отвлечься от печальных мыслей, Альхейм занялся завтраком. По уставу, Гвардия не принимала по утрам тяжелой пищи, поэтому он достал мешочек муки, котелок, развел огонь. Топливо, валявшееся вдоль берега, давало много дыма, но Альхейм, чуть подумав, решил, что это сейчас неважно. Ведь враги тоже потеряли Повелителя, следовательно, все смертоносцы потеряли какой бы то ни было стимул продолжать войну и вообще жить.

С котелком гвардеец подошел к Ронсе, присмотрелся к ней. Речные жители понемногу приходили в себя, время от времени из воды показывались головы или только странные глаза странных существ. По противоположному берегу ползали отвратительные твари, похожие на слизняков, но со стороны Альхейма не было никого. Тогда он решился, набрал воды и сразу же отступил.

Прежде чем всыпать в котелок муку, он принюхался. Вода как вода… Правда, она течет с севера, а может быть, Смерть и вовсе не имеет никакого запаха. Чувства смертоносца не похожи на человеческие. Приготовив тюрю, Альхейм посолил свой завтрак, накрошил туда лепешек и стоял с огня, чтобы кушанье немного остыло.

- Вкусно пахнет, - хрипло сказал кто-то за его спиной.

Альхейм, именно в этот момент проявлявший бдительность, внимательно следил за крупной стрекозой, описывающей в высоте подозрительные круги. Он вздрогнул, но не обернулся. Все оружие осталось в чехлах не седле, если не считать валявшегося на земле ножа и меча на боку.