Он лежал на одном единственном столе. На обоих руках торчали катэторы капельниц, через которые в организм втекали какие-то лекарства. Комбинезона на нем уже не было - рваные тряпки, как и обломки эксзоскелета с него кто-то предусмотрительно содрал.

Едва он открыл глаза, как сразу же увидел ученого. Тот сидел напротив него, держа в руках какой-то том, набитый исписанными листами бумаги. Серов смотрел на него спокойно, по крайней мере теперь в его взгляде не было той нескрываемой агрессии. Да и пистолет лежал на столе, в трех метрах от ученого.

- Да уж, повезло тебе! - угрюмо пробормотал профессор Серов, устало глядя на пришедшего в сознание подполковника. - Живучий ты, однако!

- Не твоими заботами... - проворчал Шевченко, с трудом разлепив зубы.

- А вот тут ты ошибаешься! - хмыкнул тот, читая какой-то листок исписанный замысловатыми трехэтажными формулами. - Сыворотка, что вколол тебе Германов, спасла тебе жизнь! И думаю, что не один раз.

- И что?

- А то, что я был одним из создателей той самой голубой сыворотки. Правда, тогда она ещё не была голубой.

- Наверное, синей? - скривившись, произнёс подполковник, косо глядя на профессора.

- Именно, синей! Ну да, ты тогда был начальником... Но что-то я ни разу не слышал, чтобы ты интересовался ходом создания сыворотки. - Серов поменялся в лице и с некоторым презрением продолжил. - Ну, не сволочь ты после этого? Ведь это же ты выкрал её из лаборатории! Не Германов, да?

- Нет, не Германов. - медленно, через силу проговорил Олег Анатольевич. - Этот недотепа не решился лезть в охраняемую лабораторию. Поэтому, пришлось идти мне.

- Ясно! - профессор выдохнул, а затем спокойно и без всякой агрессии спросил. - И законсервировал нас тоже ты?

- Да. Я уже объяснил почему.

- Угу, угу... Ну а скажи мне, почему сыворотка с синего поменяла цвет на голубой? Что вы с ней сотворили?

- Я протащил её на себе через экспериментальную установку в испытательной зоне. Той, что совмещала в себе несколько типов радиационного излучения. Не знаю, что там с ней произошло... Но она спасла мою шкуру.

- Чего? - профессор аж подскочил на месте. - Серьезно? Нет, не верю. Не может быть!

- Может! Я тогда чуть не сдох от острой лучевой болезни. - Шевченко говорил медленно, через силу. - А после того, как Германов вколол её мне, последствия облучения как рукой сняло.

- О! - только и произнес профессор, и вдруг принялся рыться в огромной стопке бумаг, больше напоминающей поддон для подготовленной к переработке макулатуры. - Я должен все проверить! А кстати, побочные эффекты были?

- Были. Но о них я не хочу говорить. Лучше скажи, что какого черта я лежу тут опутанный этими проводами?

- Коньяка захотелось? - криво усмехнулся Серов. - Ну так не стоит. Видишь ли, вся наша химия, которой ты себя пичкал... Перестроила весь организм. Теперь для тебя алкоголь, это яд. Тебя спасла лишь та самая сыворотка.

- А как же Максим?

- У него все иначе. Германов модифицировал её, правда как и с каким успехом я могу лишь предполагать. Но полученная от тебя информация очень полезна.

- Что-то мне не нравится блеск в твоих глазах... Что ты задумал? - прищурился подполковник. - Хочешь воспроизвести сыворотку?

- Может быть.

- А зачем?

- В смысле зачем?

- Чистых образцов у тебя все равно нет, а больше исходников не существует! Да и условия радиационного облучения ты вряд ли воссоздашь!

- Ошибаешься! - хитро усмехнулся профессор Серов и куда-то заторопился. - Ты вот что, полежи пока. Наберись сил, а мы с тобой ещё поговорим!

Профессор подхватил со стола кипы исписанных листов, сунул пистолет в карман и двинулся к выходу.

- Когда же я уже сдохну? - устало вздохнул подполковник, закрыв глаза.