Щеки Линды медленно залились краской стыда.

— И ты позаимствовала ключ от архива. Его ты и возвращала на место, когда я тебя застал в моем кабинете.

— Да, — с несчастным видом призналась Линда.

— Должен признать, кузина, что ты весьма ловкая и изобретательная лгунья.

Хотя лицо Линды пылало, она гордо вскинула голову.

— Мне жаль, что пришлось тебя обманывать. Я не люблю делать такие вещи.

— Я тебе верю, — неожиданно сказал Кэл. — Ты нашла то, что искала?

— Копии обоих завещаний были в шкатулке. Второе было в полном порядке и отменяло предыдущее, — коротко ответила Линда.

— А если бы что-нибудь было не так, что бы ты сделала?

— Ничего. Все уже в прошлом. Я лишь хотела убедиться, что дед был прав, утверждая, что должен был стать наследником Лорримора.

— Нет сомнений, что так оно и было, — резко объявил Кэл. — Кстати, учитывая наши стойкие семейные традиции, можно было опротестовать завещание. Почему твой дед не подал в суд?

— Как я поняла, он был просто не в состоянии. Когда деда ранили, он много месяцев пролежал в госпитале. В Англию вернулся совсем больным, да и нервы были в неважном состоянии. Кроме того, и поверенный, и все остальные ни в чем ему не помогали и отказывались что-либо говорить. Дед называл это «заговором молчания». Единственной, кто его поддержал, была Маргарет Саммнер — женщина, которая ждала его с войны. Позднее она стала моей бабушкой. Однако она не желала носить фамилию Лорримор — она ее просто не выносила, и дед перед женитьбой сменил свою фамилию на ее. — Линда вздохнула. — За все эти годы дед ни словом не намекнул на свое прошлое. И если бы не увидел ту заметку, то, скорее всего, умер бы, так ничего и не сказав. — Помолчав, она тихонько прибавила: — Мне даже жаль, что он все рассказал.

— Почему? — резко спросил Кэл. — Ясно же, что тут была допущена страшная несправедливость.

— Дедушка умер, и теперь это не имеет значения.

— Для меня имеет.

— И напрасно, — покачала головой Линда.

Губы Кэла сжались в тонкую линию.

— Я никогда не любил своего деда, но у меня и в мыслях не было, что он мог быть таким бессовестным. Мне просто стыдно.

— Но ведь ты тут ни при чем, — попыталась успокоить его Линда. — Все произошло еще до твоего рождения.

— Я всегда гордился своей семьей, но теперь… — В голосе Кэла звучала неописуемая горечь.

Именно этого Линда и боялась.

— У каждой семьи есть свой скелет в шкафу, — решительно заявила она. — Мне жаль, что я потревожила именно этот. — И, стремясь отвлечь Кэла от мрачных мыслей, попыталась сменить тему: — В особенности, если это могло разрушить жизни двух невинных людей.

— Поверь мне, ничего подобного не случилось бы.

— Но Диана, может, все еще сердится. А вдруг она не простит Ричи?

— Она будет счастлива его видеть, — уверенно заявил Кэл. — Я даже могу поспорить, что он сегодня не вернется домой, а когда явится, то уже будет назначен день свадьбы.

— Откуда такая уверенность?

— Она любит его, а в тот день, когда мы ездили в Давкот, Диана сказала, что, возможно, ждет ребенка. А тут Ричи помолвлен с другой, да еще с такой красавицей. Естественно, она была в шоке. Я пообещал, что сделаю все возможное, чтобы разорвать вашу помолвку.