|
Вскоре они оказались у подножия холма, рядом с рекой. Здесь располагались дубильни и сукновальни. Ансельм, который, чутко прислушиваясь, шел впереди, остановился у небольшого кривого мостика и показал им узкую дверь, пробитую в городской стене. Сейчас она была, естественно, замурована. - Этот ход называется Телячьим лазом! - прошептал он. - Решетка прямо под ним. Действительно, внизу проходил один из рукавов Авра, перегороженный решеткой. - Нужно спуститься в воду, - сказал Готье, - я вырву прут, чтобы мы могли пройти. К счастью. Телячий лаз все еще не охраняется. В этом месте слишком высокие стены. Ансельм, вытащив из кармана какой-то длинный предмет, протянул его нормандцу. - Возьми лучше пилку. Желаю удачи! И да хранит вас Господь! - Вы не пойдете с нами? - удивилась Катрин. Она скорей угадала, нежели увидела улыбку и изящный поклон их странного знакомца. - Нет, прекрасная дама, пока я останусь здесь. Я уже привык. - А... а как же чума? - Подумаешь! Чума уйдет, как пришла. Я обязательно выживу. Он вновь поклонился и, не оглядываясь, двинулся большими шагами вверх по переулку. Готье уже спустился в воду, и Катрин слышала скрежет пилки, вгрызающейся в прут. К счастью, вода поднялась не очень высоко, но Готье приходилось работать, стоя почти по горло в воде, и ему приходилось трудно. Катрин невольно вздрогнула. Эти прутья казались такими огромными! Однако Готье, сжав зубы, пилил, вкладывая в работу холодное бешенство человека, которого внезапно лишили свободы. Катрин ничего не сказала Саре об утреннем приключении. Признаться в этом было почему-то стыдно, а кроме того, она ни за что на свете не призналась бы цыганке, как обернулось дело между ней и Готье. Сара бы раскричалась, разохалась, стала бы нападать на нормандца и кричать, что только чудо спасло Катрин, хотя она, Сара, ее не раз предупреждала. Сама же молодая женщина после этого происшествия чувствовала себя с великаном гораздо увереннее. Теперь она знала, что Готье ее любит, но в то же время убедилась, как он умеет владеть собой и обуздывать даже самые неистовые желания. Отныне это будет их общей тайной, и никому она ее не выдаст! Возможно, также потому, что испытала мимолетное томление, желание уступить этой мощной страсти. Через час Готье, мокрый с головы до ног, вылез из воды. Он задыхался. Но прут был перепилен и согнут. Внимательно оглядев пустынные переулки, он перевел взгляд на Женщин. - Плавать умеете? Катрин и Сара кивнули почти одновременно, хотя им давно не приходилось плавать на большое расстояние. Впрочем, в такую жару мысль о купании была приятной. Решившись, Катрин быстро сняла платье. - Что ты делаешь? - зашипела на нее Сара. - Неужели ты хочешь... - Раздеться? Конечно. Я свяжу одежду узлом и буду держать на голове. Это единственный способ не намочить ее. - А... с этим как же? - спросила цыганка, с беспокойством посмотрев на Готье, который опять спустился в воду. Катрин пожала плечами. - Можно подумать, у него нет других дел, как только разглядывать меня! Советую тебе сделать то же самое. - Ни за что! Я скорее умру... И Сара с достоинством вошла в воду, даже не подобрала руками юбки. Катрин скользнула в реку за ней. Ее обнаженное тело лишь на мгновение сверкнуло на берегу, и она двинулась к реке, привязав шнурками от корсета узел с одеждой. Прохладная вода показалась ей восхитительной; она с наслаждением растянулась в ней и поплыла к отверстию достаточно широкому для ее стройной фигуры. |
