– Знаешь, Кэтлин, я давно уже привыкла сама заботиться о себе. Если бы я каждый раз полагалась на помощь того, кого едва знаю, то вряд ли дожила бы до своих лет. Я была еще ребенком, а жизнь уже дала мне понять, что нам с мамой вдвоем будет не так-то легко.

Украдкой покосившись на Фиону, Кэтлин почувствовала, как сердце ее разрывается от жалости. Шагнув к ней, Кэтлин обхватила ладонями побледневшее личико. Фиона подняла глаза, и Кэтлин почувствовала, что та все еще не может понять, что заставило ее новую подругу пожертвовать самой большой своей ценностью ради нее.

– Поверь, мне очень жаль, что тебе так долго пришлось быть одной, Фиона, – мягко сказала Кэтлин.

На мгновение в глазах Фионы мелькнули непрошеные слезы, но она тут же сердито смахнула их.

– Мне нравится быть одной! – вызывающе бросила девушка, попытавшись с обычным упрямством вздернуть маленький подбородок, но это вышло довольно-таки неубеди– тельно. – Что ж, думаю, теперь уже можно выпустить бедняжку Боанн на пастбище, – сказала Фиона. – А знаешь, я подумала: если бы ты ночью услышала мычание, я бы соврала, что это привидение! Только, держу пари, было бы чертовски трудно каждый день таскать с поля охапки травы, да еще так, чтобы не попасться на глаза ни тебе, ни Ниллу!

С этими словами девушка, забыв о Кэтлин, помчалась к своей любимице. Потянув за веревку, привязанную к обломку одного рога, Фиона вывела ее на двор. Слишком ошеломленная, чтобы возражать, Кэтлин молча слушала, как копыта дробно цокали по камням, чувствуя, как перестук эхом отдается в ее сердце.

Взгляд Кэтлин внезапно замер на руке. Словно не веря собственным глазам, она уставилась на запястье. Как странно, вдруг подумала девушка, она носила браслет так недолго, и тем не менее за это короткое время он стал частью ее самой, единственной ниточкой, связывающей ее с родителями.

Жизнь за жизнь, устало подумала она. Нилл выкупил ее жизнь дорогой ценой, отдав все, что у него было, – и прошлое, и будущее. И никакой браслет, каким бы драгоценным он ни был, не стоил жизни Фионы. Только выручив ее из беды, она могла отблагодарить Нилла.

И все же на душе Кэтлин было тяжело. «Боже, помоги нам! – подумала она. – Как только Нилл вернется и узнает о том, что произошло, нам с Фионой конец!»

Глава 16

Камни друидов надежно хранили доверенные им тайны. Нилл чувствовал это с того самого дня, когда много лет назад его привел сюда отец, заставив потрогать древние письмена, неразборчивой вязью опоясывающие алтарь. Затейливые рисунки, таинственные руны в незапамятные времена были вырезаны не только на поверхности камней. Чья-то неведомая рука много веков назад начертала самые загадочные из них в самом сердце скалы друидов.

Все эти годы Нилл помнил о скрытых здесь сокровищах. Смутное воспоминание шевельнулось в отдаленных уголках памяти, и сердце Нилла сжалось. В ушах снова зазвенел беззаботный мальчишеский смех, перед глазами вспыхнула добрая улыбка отца. Какое это было чудесное время! Ниллу вдруг показалось, что палец его вновь касается шероховатой поверхности камня, а солнце горячо припекает спину. Все как тогда!

«Это и есть ворота в Тир Нан Ог? – услышал он дрожащий от волнения детский голос. – Покажи мне, где они, прошу тебя, отец!»

«Ага, и дать тебе ускользнуть в царство фей одному, без меня, малыш? Нет, дорогой мой. Наберись еще немного терпения. Пройдет много лет, и ты вырастешь. Станешь большим, сильным и храбрым. Только запомни одно. Когда придет твой час и ты войдешь в эту страну, я буду ждать тебя».

Даже сейчас Нилл помнил, как что-то больно кольнуло его в сердце, какое-то смутное предчувствие надвигающейся беды.