— Ну а если я скажу, что был горд за вас, что тогда? — улыбнулся герцог.

— Думаю, — проговорила девушка, и голос ее немного дрогнул, — думаю, что тогда мне следовало бы поцеловать вам руку, монсеньор, потому что я, видите ли, тоже… гордилась вами.

Произнося эти слова, она наклонилась и прикоснулась губами к ладони его светлости, а затем с легким вздохом, который выражал ее полное удовлетворение, на мгновение прижалась щекой к его руке.

— Все было так замечательно, — проговорила она, — но только потому, что там были вы.

Изабелла немедленно встала с кресла, в котором она сидела, откинувшись на спинку.

— Я же говорила вам, Себастьян, что вы превратили меня во вдову, — проговорила она с упреком, — а теперь делаете из меня третьего лишнего.

— Третий лишний!

Глаза у Аме широко раскрылись от удивления.

— Да, третий лишний, — резким тоном повторила леди Изабелла. — Если вы не вполне понимаете, что означает это слово, могу объяснить вам его смысл: тот человек, кто чувствует себя лишним, — как правило это третий человек в компании — выходит, а двое оставшихся прекрасно проводят время наедине, и никто им не мешает.

— Изабелла, сейчас нет никакой потребности… — начал было герцог.

Но губы у Изабеллы Беррингтон плотно сжались в гневе, а глаза грозно блестели, явно демонстрируя охватившее ее чувство.

— Конечно, это очень хорошо, что вы, Себастьян, разговариваете с Аме, как с ребенком, — проговорила она, — но ведь ей уже восемнадцать лет, и она женщина; поэтому эта девушка должна и вести себя как женщина.

Она обязательно должна уяснить себе, что никто не демонстрирует свои чувства столь откровенно, как это делает она, особенно человеку, который возложил на себя обязанности опекуна.

— Но я вовсе не влюблена в герцога! — протестующе воскликнула Аме; лицо ее слегка побледнело.

— Разумеется, вы влюблены в него, — насмешливо проговорила леди Изабелла. — Что же еще можно подумать о ваших поступках и ваших высказываниях, если вы ведете себя по отношению к нему таким образом? Если вы продолжите в том же духе, все будет выглядеть весьма неподобающим образом.

— Но, мадам, у меня и в мыслях не было сделать что-нибудь неверное, — запинаясь, проговорила девушка. — Это происходит только из-за того, что я очень и очень признательна монсеньору.

Глаза у девушки заблестели от слез; потом их набралось столько, что они потекли по щекам. С тихим всхлипыванием, которое, казалось, вырывалось из самых глубин ее души, девушка повернулась и быстро выбежала из гостиной.

Дверь закрылась за ней. Изабелла Беррингтон в ужасе взглянула на герцога.

— Ах, дорогой, у меня и в мыслях не было обидеть это дитя! — воскликнула она. — Мне обязательно надо сейчас же пойти и извиниться перед этой невинной девушкой.

Она так чувствительна; но ведь это правда, Себастьян, она очень любит вас.

— Согласен, все это довольно глупо, — проговорил герцог Мелинкортский. — Сегодня вечером, на балу, когда она встретила множество более молодых мужчин, я подумал, теперь она может понять, что я очень стар и уныл для такой привязанности.

— Она такая кроткая и неиспорченная, — проговорила леди Изабелла, — а я сейчас так грубо обошлась с ней.

Это ваша вина, Себастьян. Вам ни в коем случае нельзя быть таким ужасно привлекательным.