– Я долго отсутствовал? – Луис сел и в благодарность кивнул официантке, которая поставила на столик ведерко со льдом и шампанским и бокалы. – Могу поклясться, что прошло всего пять минут. Но вы оба выглядите так, будто собираетесь подраться. Ты меня удивляешь, мышка. – Хотя тон Луиса был веселым, его взгляд оставался настороженным. Он посмотрел на нее, а потом на своего брата.

Зуки покачала головой, не в силах поверить в происходящее:

– Поверь мне, я не…

– Я кое-что объяснял твоей девушке, – вмешался Рамон.

Брови Луиса взлетели, он рассмеялся:

– Моя девушка? Почему ты так решил?

За столиком воцарилось молчание. Зуки сердито посмотрела на своего так называемого лучшего друга.

Рамон немного расслабился, а потом пожал плечами:

– Значит, она не принадлежит тебе?

Зуки стиснула зубы:

– Послушайте!..

– Да, она принадлежит мне…

– Может, вы перестанете говорить обо мне как о мебели? – прервала она их.

Рамон проигнорировал ее, пристально глядя на брата.

Луис прищурил светлые глаза:

– Как сестра принадлежит брату, который ее любит. Как друг, у которого есть право дать ей пинка, если она лезет в рискованное дело.

– Я понял, – решительно и серьезно произнес Рамон.

– Я рад, что все уладилось, – ответил Луис и потянулся к шампанскому.

Повернув голову, Зуки встретила сверкающий взгляд Рамона.

– Что? Что уладилось? – прошипела она.

Уголок его рта приподнялся, словно Рамон считал происходящее забавным.

– Я поспешил с выводами, котеночек, – сказал он.

– Это извинение? – огрызнулась она.

Рамон помрачнел:

– Дай мне время, чтобы найти подходящие слова.

Учитывая, что Рамон Акоста был очень успешным бизнесменом, Зуки не верила, что он не смог быстро найти подходящий ответ.

Он в одиночку превратил пять кубинских гостиниц своих родителей во всемирно известную сеть отелей Акоста, обладая большим художественным талантом. Когда Светлана Роскова упомянула в интервью, что стала музой скульптора и связана с ним, журналисты решили выяснить, кто завоевал сердце русской красавицы.

Несколько изданий предположили, что это Рамон. Он дал единственное эксклюзивное интервью, объявив себя ее любовником и куратором безумно успешных художественных галерей Пьедра. По словам Луиса, новаторские картины и скульптуры Рамона за одну ночь стали бесценными коллекционными предметами, а монархам и мировым лидерам пришлось вносить свои имена в лист ожидания, чтобы их приобрести.

Но человек, которого Зуки поставила на высокий пьедестал, был далек от того мужчины, который теперь наблюдает за ней беспокойными глазами. Об этом сказал даже его собственный брат, снимая фольгу с пробки бутылки шампанского.

– Ты сегодня напряженнее обычного, Рамон. Я практически вижу дым, идущий из твоих ушей. Это довольно забавное зрелище, – сухо заметил Луис.

Рамон поджал губы.

– Ты хочешь провести остаток своего дня рождения, подшучивая надо мной? – спросил он, не сводя глаз с Зуки.

Она промолчала, недоумевая, о чем думает Рамон.

– Я просто пытался тебя развеселить, потому что это мой день рождения, и я могу делать то, что хочу. Ты хотя бы возьми свой проклятый телефон, который гудит у тебя в кармане последние пять минут.

Рамон нетерпеливо взглянул на брата, потом вынул из кармана телефон и отключил его, едва взглянув на экран.