— А Барклей Додсон многим обязан Пауле Владамир.

Она рассмеялась и легонько сжала его пальцы:

— С чего ты это взял?

— Потому что до тех пор, пока в его жизни не появилась ты, Додсон был полностью поглощен работой, он был человеком весьма успешным, не спорю, но ужасно одиноким. После работы я возвращался в пустой, словно вымерший, дом. И только совсем недавно этот дом снова ожил, Паула, потому что в нем звучит твой голос, ты сидишь у моего камина, мы вместе ходим в рестораны и театры, ты разрешаешь мне разделять с тобой твои радости и печали.

— Но, Боб, все совсем наоборот, это я тебе обязана. И Сигна тоже так считает.

— Дорогая моя, — ответил он, — я каждый день благодарю Бога за то, что у меня есть ты… и что я могу быть чем-то полезен тебе и твоим близким.

— Тогда получается, что мы обязаны друг другу, — тихонько сказала она. — А значит, мы в расчете.

— Я хочу у тебя кое-что спросить, Паула. Это очень личный вопрос. Ты разрешишь мне задать его?

— Разумеется, Боб.

— Воспоминания об этом несчастном безумце, Гардинере… ты полностью вычеркнула их из своей жизни?

Несколько секунд она сидела молча, наблюдая за проезжающими мимо них машинами. Но в ее глазах не мелькнуло и тени беспокойства, и наблюдавший за ней с волнением Додсон облегченно вздохнул.

— Да, — наконец ответила она. — Я полностью вычеркнула их и из мыслей, и из своей жизни. С каждым днем образ Ивора становится все более смутным. Но когда моя память все же возвращается к нему и к нашей помолвке, я словно вспоминаю дурной сон — ничего более. Думаю, Сигна испытывает те же чувства.

— Сигна сейчас обрела себя в счастливом браке. Паула… мне бы хотелось, чтобы и ты поступила так же.

Она зарделась, бросила на него быстрый взгляд и тут же отвела глаза.

— Ты действительно считаешь, что брак так важен в жизни женщины?

— Да. Это вершина ее женственности. Даже для тебя, преуспевающей балерины, чья жизнь так богата и разнообразна, она все равно не будет полной без мужа и детей… без дома, который с тобой разделит любимый и любящий тебя человек.

— Может быть, ты и прав. Мне всегда хотелось, чтобы у меня был дом… ребенок…

— И муж?

Она почувствовала, к чему он клонит, и повернулась, чтобы взглянуть ему в лицо, такое знакомое, умное, с проницательными голубыми глазами. Его лицо было абсолютно не похоже на лицо Ивора Гардинера. Боб был совершенно другим человеком. Может быть, менее эффектным, более занятым своим делом, более прозаичным. Тем не менее чудесным человеком с острым умом, человеком, обладающим шармом и прекрасным характером, человеком, равных которому Паула еще не встречала.

Она сказала:

— Возможно, Боб, и муж тоже.

Он перебирал ее тонкие пальцы, глядя на нее сверху вниз с лукавой улыбкой.

— Я считаю, что и жизнь мужчины является неполной без жены и детей. Много лет назад я совершил ошибку, решив, что обойдусь без всего этого и буду просто врачом, специалистом, сосредоточенным на своей исследовательской работе. Я дал клятву никогда не жениться. Но ты, Паула, перевернула все мои убеждения. Милая леди, я прошу вас выйти за меня замуж. Я не осмеливался сделать это раньше, потому что прошло так мало времени после тех неприятностей… тех событий в твоей жизни. Но теперь ты утверждаешь, что для тебя все уже позади. Твоя сестра вышла замуж, и, когда они вернутся из своего свадебного путешествия, они начнут строить совместную жизнь. Паула… мы с тобой не должны жить в отдельных квартирах. Нам надо жить под одной крышей.