Теперь, в тридцать шесть лет, он уже знал, как несносны, могут быть женщины, и в очередной раз спокойно отвел руку Порции.

— Миледи Рот, вы знаете, что я не верю ни единому слову, которое слетает с ваших губ, — заявил он с улыбкой, словно ее признание его позабавило, хотя на самом деле все было наоборот. Она постоянно унижала его, а когда у нее было соответствующее настроение — делала из него полного дурака. О да, Порция Беллоуз не один, а целых два раза оставила в дураках лорда Артура Кристиана, третьего сына герцога Сазерленда! И судя по тому, с какой наглостью ее пальцы порхали по его чреслам, она решила в третий раз унизить его — на этот раз самым изумительным и превосходным образом.

И теперь, в алькове, Порция нагло обхватила ладонью выпуклость в его панталонах и улыбнулась порочной улыбкой продажной женщины. Артур ответил ей равнодушной улыбкой, зная, что эта женщина никогда больше не вызовет у него ответной реакции. Он обхватил ее запястье и крепко сжал.

— Ваш муж всего лишь в пятидесяти футах отсюда, — проговорил он мягким, увещевающим тоном.

Ее щеки вспыхнули, но она беспечно пожала красивыми плечами.

— Он нас не увидит, а если даже и увидит, не обратит внимания.

— Пожалуйста, мадам, прекратите. — Он сжал ее запястье так сильно, что и сам испугался — вдруг ее кость треснет прежде, чем она его отпустит.

Надув губы, как обиженный ребенок, она вырвала руку и вскочила, потирая то место, где он сделал ей больно.

— Вы ужасно злой! Столько лет прошло, а вы обвиняете меня только в том, что я пыталась выжить в этом жестоком мире!

Фыркнув весьма непочтительно, Артур небрежно скрестил руки на груди.

— Я обвиняю вас во многих вещах, дорогая, но выживание к ним не относится.

Ее карие глаза сверкнули гневом.

— Вы забыли, кого вы оскорбляете, милорд!

— Вовсе нет. — Он насмешливо поклонился. — Я не мог бы этого забыть, поскольку вы — единственная женщина, с которой я не стал бы спать даже ради спасения собственной жизни.

Порция широко раскрыла глаза и издала короткий негодующий возглас.

— А сердиться и вовсе ни к чему! — равнодушно произнес Артур.

Губы Порции сжались в ниточку; она резко повернулась и направилась к двустворчатым дверям красного дерева, ведущим в бальный зал, поставив Артура на место так, как это умеют делать только чистокровные аристократки. Лакей едва успел подойти к двери и открыть ее, и Порция прошествовала мимо него с важным видом, задев его ноги шуршащими золотистыми юбками.

Лениво улыбаясь, Артур поправил галстук и пригладил густые непослушные волосы золотисто-каштанового цвета. Порция все так же хороша, этого у нее не отнимешь. Рыжие волосы, алебастровая кожа… Но все равно это гадюка, и никому это не известно лучше, чем ему. После того как она разбила его глупое молодое сердце, когда им было по восемнадцать лет, она вышла за Лэмпли, спустя пару лет подарила ему дочь, а потом спокойненько дождалась его смерти — он умер от какой-то лихорадки. Она еще носила вдовий траур, когда послала за Артуром, и ей удалось искусно вызвать в нем чувство, которое он считал давно похороненным. Она была настойчива и, когда он, в конце концов, смягчился, призналась сквозь слезы, что все эти годы любила только его.