– А Мадам знала?

– Да.

– Когда ты намеревалась рассказать мне о Джорджи и Элли?

– Ты имеешь в виду: в самом начале?

– Да.

Она перевела дыхание. Конечно, ее ответ ему не понравится. Но она обещала говорить правду и своего слова не нарушит.

– Ты никогда не должен был узнать, – сказала она шепотом. – Ведь мы должны были расстаться в Бостоне, помнишь? Я собиралась увезти малышек в другое место.

– Куда?

– Я собиралась подыскать город где-нибудь на Западе. О, у меня все было продумано, Лукас. – Она сделала паузу и покачала головой, удивляясь собственной глупости и наивности.

– Я собиралась нанять экономку и повара и постараться уговорить миссис Бартлсмит остаться няней.

Если бы она не захотела, то я бы наняла другую квалифицированную женщину. Я планировала исчезнуть с близнецами. Только Мадам и я знали, что Джордж умер. Мы больше никому в семье об этом не рассказывали.

Лукас немного подумал над тем, что она сказала, а потом спросил:

– Значит, ты вышла за меня для того, чтобы защитить свое наследство?

– Нет, я вышла за тебя, чтобы защитить близнецов.

– Тэйлор, если я никогда не должен был узнать о них, то как я должен был защитить их?

В его голосе звучали нескрываемое раздражение и гнев. Тэйлор инстинктивно отступила назад.

– Ты был просто моей мерой безопасности, – пояснила она. – Но в то время я и сама это плохо понимала. Зато Мадам понимала. Она настаивала, чтобы я вышла за тебя. Она все про тебя разузнала. У нее в комнате хранилось досье размером со шляпную картонку. Мадам собрала на тебя изрядное количество информации и была убеждена, что, если мне когда-нибудь понадобится твоя помощь в защите малюток, ты немедленно примчишься.

При упоминании о досье Лукас весь напрягся.

– А ты читала то, что она собрала?

Ему не удалось скрыть волнение, но разум велел ему перестать паниковать. Ее бабушке наверняка не удалось получить доступ к его досье военных лет. Иначе она ни за что не позволила бы своей внучке выходить за него замуж. Конечно, не исключено, что Трэвис и его ребята смягчили немного правду о нем. К концу войны он превратился в какую-то странную смесь разбойника и охотника за вознаграждением, однако армейскому начальству все это представлялось по-другому. Черт побери, они вручали ему медали за то, что называли доблестью. Но, с точки зрения Лукаса, убивать есть убивать, и никакие медали-побрякушки не в состоянии были изменить этой истины. Он убрал свои медали подальше и больше ни разу на них не взглянул. Они были частью той его жизни, о которой он хотел поскорее забыть.

Тэйлор не правильно поняла, почему он так отреагировал на новость о досье. Она подумала, что он сердится. И не могла винить его. Мадам вторглась в его личную жизнь, и это было очень скверно, пусть даже у нее были самые лучшие намерения.

– Нет, я не читала ничего из той папки. Я доверяла бабушке. Она сказала мне, что ты честный и мужественный человек. Даже назвала тебя принцем по сравнению с другими. Я поверила ей.

Он снова расслабился и облокотился о дерево. Тэйлор стояла перед ним, не поднимая глаз.

– Ты рассказал мне о Редемпшене. Помнишь?

– Да, – ответил он.