– Ты убил его! Я непременно отпишу королю и Папе Римскому!

– А где незнакомец?.. – растерянно спросил Рене.

Монахи переглянулись.

– Тебе надо отдохнуть! Здесь – только братья доминиканцы.

Рене понял: мужчина ему приснился.

– Но мой брат, Жульбер! Что с ним?

– Вот ты и сознался! – усмехнулся Денгон. – Хотел скрыть от меня?!

Рене опустил глаза.

– Простите меня настоятель…

– Поговорим об этом позже. Главное, что Жульбер – в порядке. Серебряный ошейник – весьма полезная и действенная вещь. Теперь, ты, расскажешь мне всю правду?

– Да, настоятель… Только отдохну немного.

Конец сентября в бальянже Пуату – ещё почти лето. В один из тёплых осенних дней к городу Сомюр, что живописно раскинулся на левом берегу Луары, неспешно приближался всадник. Молодой мужчина, восседавший на лошади рыжей масти, что явно выдавало её Лангедокские крови, выглядел достаточно представительно. Он был облачён в коричневую куртку из оленьей кожи, причём весьма хорошей выделки, но, увы, уже местами потёртую и такие же штаны. На ногах красовались высокие охотничьи краги. Внешность всадника также как и его облачение, выглядела весьма привлекательно: вьющиеся, чёрные, как смоль волосы, перехваченные сзади лентой в «конский хвост», крупные карие глаза, густые сросшиеся на переносице брови набавляли ему пару-тройку лишних лет, делая бледное лицо серьёзным и даже непроницаемым. Губы мужчины были тонки и непременно складывались в бесстрастную улыбку, пожалуй, даже слишком, что порой невольно приводило собеседника в замешательство.

На поясе молодого всадника слева виднелся меч, с права же – семь небольших кожаных кармашков, если внимательней присмотреться, то можно было заметить в них семь тонких, словно стилеты, метательных ножей, явно изготовленных на заказ из отличного иберийского металла. У людей, умудрённых в военном деле, да и что греха таить, – наёмников и даже иезуитов, тайных служителей Папы Рисского Льва X, этот атрибут вызвал бы немалый интерес и уважение.

В специальном чехле, слева, покоился небольшой арбалет, которым всадник весьма дорожил, – ведь пять лет назад сие оружие спасло ему жизнь. Привычка перевозить арбалет таким образом была продиктована жизненной необходимостью и опытом: ведь он находился постоянно под рукой, что позволяло мгновенно без лишних движений привести его в действие. А в действии сие оружие было смертельным: молодой всадник стрелял точно и никогда не промахивался.

Далее с правой стороны седла был приторочен аркан, который, описав несколько оборотов и взвизгнув в воздухе, в мгновение ока мог пленить человека или … кого-либо ещё; там же виднелась седельная сумка с провиантом.

И такой молодой мужчина, с внешностью удачливого наёмника, – его пояс помимо меча и иберийских стилетов украшал ещё и увесистый кошелёк, – приближался к Сомюру.

Подъехав к городским воротам, – в этот момент колокола местной церкви пробили сексту – и, перебросившись со стражником несколькими фразами, «наёмник» уплатил надлежащую пошлину за право въезда в город, не торопясь, проследовав дальше.

Сняв комнату в гостинице с ужасным названием «Бочонок вина», заплатив хозяину за постой и содержание коня, молодой человек направился к ратуше. Пояс с метательными ножами и меч он оставил в гостинице, прихватив лишь кинжал.

Огромного роста стражник преградил путь «наёмнику».

– Простите, сударь, но пускать никого не велено, – произнёс он весьма довольным и нагловатым тоном, чувствуя своё превосходство.

«Наёмник» удивлённо вскинул брови, смерил взглядом громилу и, улыбнувшись, поинтересовался:

– И почему же?

– В город прибыли святые отцы Франсуа и Бертран, мало того ещё и инквизиторы пожаловали.