Люсьен вздохнул. Если бы Александра Галлант знала, как благопристойно он вел себя на протяжении всего разговора!

— Продолжим! Вы владеете французским?

— Да, я изучала языки в частной школе мисс Гренвилл, которую окончила с отличием.

— Вы в самом деле получили хорошее образование, мисс Галлант, поэтому у меня есть все основания считать, что вы вполне подходите на это место. Прошу прощения за настойчивость, но оно ваше.

Лорд Килкерн скрестил руки на груди и устремил на Александру выжидательный взгляд. Всю жизнь она терпеть не могла кисейных барышень и считала, что здравомыслие и истеричность несовместимы. Однако что-то в серых глазах Люсьена Балфура не позволяло ей забыть о его непристойных намерениях по отношению к ней, и это ее нервировало, более того, даже пугало. Не то чтобы Александра считала графа человеком, способным на деле осуществить свои не слишком чистые намерения, однако ее бросило в жар, когда он так откровенно их высказал. До сих пор ей не приходилось сталкиваться ни с одним светским повесой и уж тем более быть объектом подобного интереса.

— Милорд, — начала она осторожно, — и я считаю своим долгом уведомить вас… кое о чем.

— Все, что нужно, я уже знаю.

— Среди рекомендаций нет письма от моего последнего нанимателя. — Она помедлила, но вопросов не последовало. — У меня с собой записка леди Виктории Фонтейн, где…

— Ах, леди Виктория! Отлично, просто превосходно!

— Она моя близкая подруга.

Граф приоткрыл рот, подумал и закрыл его снова, к большому облегчению Александры.

— Милорд, мое последнее место было в семействе Уилкинс.

— Так это вы задрали юбки для лорда Уилкинса и довели его до апоплексии?

Кровь отлила от ее лица. Никогда еще обвинение не бывали брошено ей в лицо в столь откровенно грубой манере.

— Вы ошибаетесь, милорд! Удар хватил лорда Уилкинса без всякого участия с моей стороны!

— Тогда почему вы лишились места?

— Леди Уилкинс рассчитала меня, — коротко ответила Александра, не желая вдаваться в подробности.

Граф столь внимательно и долго изучал ее лицо, что они задалась вопросом, не увидел ли он там чего-нибудь особенного.

— Это случилось полгода назад, — наконец сказал он. — Что вы делали потом?

— Искала работу.

Он легко спрыгнул со стола, собрал бумаги, подошел и вложил в ее опущенную руку.

— Благодарю за честность.

Александра поняла, что сейчас заплачет, если даже граф Килкерн с его ужасной репутацией отказывает ей, она может прекратить поиски. Никто никогда не наймет ее.

— Благодарю за внимание, — сказала она с отчаянием и сунула рекомендации в сумочку.

Немногие из друзей, еще не отвернувшихся от нее после разыгравшегося скандала, предупреждали, что лучше молчать о нем, пока возможно, однако правда все равно всегда выплывает на поверхность. Оказаться выставленной за дверь, уже приступив к работе, было бы еще хуже.

— Так когда вы сможете начать?

— Начать? — Александра замерла.

— Я же сказал: место ваше, — с показным недовольством напомнил граф, приподняв ее лицо за подбородок.

Она вдруг испытала безрассудное желание поцеловать его. Сейчас, когда они стояли совсем рядом и смотрели друг другу в глаза, это было бы так легко!

— Мои вещи у подруги в Дорсете.