Мерлин резко повернулся к ней. Девушка торопливо рассказала о том, что произошло в музее и как женщина в элегантном белом костюме отреагировала на самый обычный вопрос.

— Ты уверена? — недоверчиво поинтересовался Мерлин, когда Ромина закончила свой пересказ.

— Да! Видел бы ты ужас в ее глазах, едва я упомянула об этом…

Мерлин молча достал из кармана кожаное портмоне, открыл маленький кармашек, осторожно выудил оттуда кольцо.

В лучах дневного света маленькие красные рубины в глазницах змейки казались на редкость зловещими, а красное раздвоенное жало с тремя крохотными жемчужинами придавало ей какое-то мистическое, но вполне осмысленное значение.

— Что ж, вполне возможно, ты и права, — задумчиво покачал головой Мерлин.

— Конечно, права! Иначе с чего ей категорически отрицать тот факт, что она там была? И кроме того, она выглядела чем-то очень напуганной…

— Да, жаль, что я упустил это из виду, — с искренним сожалением произнес Мерлин. — Как она выглядела?

— Шикарный белый костюм, шляпа с маленькими цветочками и бриллиантовые сережки, — не задумываясь ответила Ромина. — Она вообще показалась мне на редкость богатой и… элегантной… Да, с ней был мужчина. Низенький, плотного сложения, явно бывший спортсмен, седеющие волосы… Я подошла к ней, когда он отвернулся к другому экспонату, ну и…

— А у него в петлице пиджака случайно не было желтой гвоздики? — перебил ее Мерлин.

— Да, кажется, была. А что?

— Наш гид показал его мне. Сказал, это какой-то крупный немецкий финансист, приехавший сюда с деловым визитом. Даже называл его имя, но оно вылетело у меня из головы. Кроме того, по словам гида, он даже встречался с самим Насером… Хотя, знаешь, верить местным хвастунам…

— Но если так, значит, та женщина его жена?

Мерлин задумчиво посмотрел на девушку и снова присел на постель.

— Августейшие головы… августейшие головы в каждой стране… И что в таких случаях может быть лучше и надежнее, чем работать через подходящую женщину?

— Думаешь, она тоже наркоманка? И когда мы там, в музее, беседовали, была «накачана»?

— Не знаю точно, но… вполне возможно. — Он помолчал. — Мужчина, с которым она была в том клубе «Пирамиды», скорее всего, один из торговцев. Во всяком случае, он выглядит как человек, промышляющий чем-то подобным. Или… — Мерлин почему-то немного поколебался, но потом все-таки продолжил: — Он вдруг рассердился на нее за то, что она потеряла кольцо… Может, их не очень много. Или, что более вероятно, он дал ей кольцо, чтобы она с его помощью получила очередную порцию «товара» у другого оптовика. Кто знает, кто знает…

— Но это же чудовищно! — воскликнула Ромина.

— Пока это всего лишь догадки. Нам пора на обед… Я подожду тебя в гостиной…

— Но я не могу!.. Неужели ты не понимаешь, что сейчас я не могу даже думать о еде!

Ее голос был очень напряженным, а лицо — таким бледным, что Мерлин, поколебавшись, сдался.

— Это явное нарушение имиджа. Тем самым мы серьезно себя подставляем, — резко заметил он. — Экстравагантный миллионер Никойлос из тех, кто хочет и, главное, должен постоянно пускать всем пыль в глаза, как можно больше появляться на людях!.. Отходить от принятого нами образа, конечно, весьма опасно, однако… — Он почему-то усмехнулся. — Однако, принимая во внимание необычность сложившейся ситуации, сегодня, боюсь, придется позволить себе изменить график и пообедать прямо здесь, в собственном номере.