Нет, он отправит ее в деревню. Найдет кого-нибудь, кто согласится приютить девушку. Какую-нибудь крестьянскую семью, где много детей, но нет достатка. Почему именно он должен отвечать за нее?

И, кроме того, крестьянка, имеющая кучу детей, знает лучше, как заботиться о беременной женщине.

Опустив голову на руки, Александр подумал, что сам-то он ничего об этом не знает. Он думал об Анне-Марии, ее боли, ее смерти и о своей вине.

Александр понимал, что не сможет заботиться о девушке. Нет, он просто отправит ее с Богом. Она сделала выбор, убежав из дома, и теперь это уже не его трудности.

— МНЕ БОЛЬШЕ НЕКУДА ИДТИ.

Александр поднялся. Он пришел сюда не за тем, чтобы обдумывать будущее девушки. Он направлялся в деревню за продуктами и принадлежностями для рисования. Эта девушка только осложнит его собственные проблемы. Он ей не отец, не брат и не любовник, и поэтому не отвечает за нее. Ведь он даже не знает, кто она.

Голос девушки вновь эхом отозвался в его памяти, и Александр рассердился на Бога за это. Он сердился на воспоминания об Анне-Марии, которые преследовали его, не давая покоя. Но больше всего он злился на самого себя за то, что был жив, в то время как те, кого любил он, были мертвы.

Тесс забрела еще в одну комнату замка, которой не пользовались. Это была столовая. Как и во всех других комнатах, мебель здесь была покрыта толстым слоем пыли, а по углам висела паутина. Она провела пальцем по крепкому орехового цвета обеденному столу и, медленно рассматривая свой испачканный палец, задумалась о том, как случилось, что этот красивый дом пришел в такую ветхость и негодность. И хотя он был построен еще в средние века, каждый последующий век видоизменял его, прибавляя все то новое, что способствовало хорошему настроению и приятному отдыху. Мебель говорила о бесспорном богатстве и отличном вкусе хозяев. Сады и лужайки когда-то, наверное, были очаровательны. Так почему же сейчас все это находится в столь плачевном состоянии?

Может быть, семья месье Дюмона лишилась средств во время революционного переворота? Или живопись перестала приносить ему доход, и он стал бедным и не смог больше содержать этот дом? Всем этим можно было объяснить многое, но чем объяснить, что надетое на ней красивое дорогое платье вот уже несколько лет как вышло из моды?

Стараясь не думать о своем будущем, Тесс переключилась на месье Дюмона, но вскоре ее мысли неизбежно вернулись к ее собственным проблемам. Месье Дюмон сказал, что она не может оставаться здесь, но Тесс не теряла надежду. Ей нельзя терять ее. Надежда — это единственное, что у нее осталось.

Тесс старалась успокоить, уверить себя, что ведь он не выгонит ее на улицу? Если Александр был способен на это, то он сразу бы не оставил ее у себя! Но почему тогда он живет в этом огромном заброшенном замке совсем один? Почему он изолировал себя от всего света и живет как отшельник?

И хотя Тесс была озадачена образом жизни месье Дюмона и обеспокоена своей собственной безопасностью, она все же была рада этому уединению. Если только он разрешит ей остаться здесь, то никто ее уже не найдет. Если английские власти будут преследовать ее во Франции, то, найдя, вернут домой в Англию. А там ее ждет суд. Она не знала, какое по закону полагается наказание женщине, убившей своего мужа, но твердо знала, что никто не поверит ее рассказу. Ни один человек в Англии, будь то мужчина или женщина, никогда не поверит в то, что Найджел Риджвей мог настолько жестоко избивать свою жену, что, защищаясь, она вынуждена была стрелять в него. «И, кроме того, — размышляла Тесс со злостью, — избиение жены мужем считалось вполне приемлемым и законным делом. Правда, он должен был использовать прут, не толще своего большого пальца на руке».

Никто ничего не знал. Все считали лорда и леди Обри идеальной парой.