Тесс знала, что не все мужчины были такими, как Найджел. Ее отец, приходский священник с кроткими и мягкими манерами, никогда не поднимал руку на мать. Александр тоже не причинил ей зла. Она должна перестать судить о мужчинах только по своему мужу.

— Александр Дюмон не похож на Найджела, — сказала она себе, надеясь, что это правда.

Тесс обвела кухню беспокойным взглядом. Ей не хотелось думать о Найджеле, она не хотела ворошить былое. Ей хотелось что-нибудь сделать, хотелось быть полезной. Безделье и одиночество становились уже утомительными.

Взгляд Тесс упал на комки пыли на плите. Деревянный стол был завален грязной посудой. Вокруг стола валялись бутылки с льняным маслом и старые использованные кисточки. В голове Тесс неожиданно созрел план, и, выпрямившись на стуле, она уже по-другому думала об отказе Александра. А что, если она просто начнет действовать, выполняя работу экономки? Чтобы убедить Александра в такой необходимости, не проще ли было доказать ему, насколько полезной может она быть, показать ему, как улучшится его жизнь, если в доме будет порядок? Она начнет уборку с кухни.

Окрыленная только что принятым решением, Тесс стала искать щетки, тряпки и ведро. Комнату за комнатой, она уберет все и снова превратит это пыльное, заброшенное место в дом. Александр убедится в ее искренности и трудолюбии. Она отблагодарит его за то, что он приютил ее, докажет, что еще на что-то способна. Правда, он уже сказал «нет» ее плану, но Тесс считала, что не стоит расстраиваться из-за одного отказа.

Тесс видела, что ей предстоит много работы. Знала она и то, что ее опыт в подобных делах ограничивался наблюдением за работой слуг. Но и это не отбило ее охоты. В конце концов, неужели так трудно будет убирать, готовить и содержать в порядке дом для одного мужчины?!

Когда Александр вернулся домой, день уже клонился к закату. Он прошел через сад и поднялся по лестнице. Положив альбом и поставив ведро с крабами, плавающими в воде, на рабочий столик, Александр двинулся было к вязанке дров, чтобы нащепать лучины для растопки. Но, пройдя несколько шагов, резко остановился, почувствовав, что в кухне что-то было не так, что-то изменилось. Александр огляделся по сторонам, но так и не нашел причины этого изменения. Нахмурившись, он положил руки на бедра, опять огляделся.

Солнечный свет, пробивавшийся сквозь высокие окна, яркими бликами отражался на белой отмытой крышке стола и на безукоризненно чистом полу. И вдруг он все понял.

Кухня была безукоризненно чиста. Все грязные тарелки были вымыты и расставлены по местам. Нигде больше не было видно валяющихся кисточек, тряпок и бутылок с льняным маслом. Его забрызганная грязью картина аккуратно стояла в углу. Пол и крышки столов сверкали чистотой. Нигде не было ни пылинки.

Его гостья явно не обратила внимания, что он отказался от ее услуг. Интересно, куда она положила его кисточки? Александр раздраженно пнул ногой стул и пробормотал три самых грязных ругательства из тех, которые знал.

Всю прошедшую неделю он был уверен, что девушка умирает, а она не только не умерла, но даже выбралась из своей комнаты и принялась за уборку дома. Его дома. Неужели он непонятно сказал ей, что не нуждается в услугах служанки? Он не хочет, чтобы она наводила порядок в его вещах и клала их не туда, куда надо.

Александр хорошо понимал, что старалась сделать девушка. Mais oui. Она пыталась доказать ему, насколько удобнее станет его жизнь, если она останется здесь и будет ухаживать за его домом. Ну, уж этого он ей не позволит! Если она достаточно здорова для того, чтобы убирать в доме, значит, она вполне здорова и для того, чтобы уйти.

Когда же, в конце концов, Александр услышал мурлыкающий голос девушки, он был уже охвачен праведным гневом. Голос был тихим, но он отчетливо слышал его. Александр вышел из кухни и пошел на этот звук, решительно намереваясь сказать девушке, что он думает о ее маленькой интрижке.