Он перевернул карточку и посмотрел:

— Ну да. Тысяча поцелуев и добрых пожеланий от Джея. Ну так вот, по другую сторону я вижу совершенно другое пальто, обтрепанное, много раз чиненные туфли, старую беретку и кричаще-желтый свитер… Посмотрим в сумочке… Тут мы видим паспорт на имя мисс Тарн, двадцать лет… Итак, она, значит, получила работу костюмерши? И весь результат обращения за помощью к своему дальнему родственнику? Тогда почему ее не приняли сразу в студию? Притом девчонка здорово похожа на Пула, и будь я проклят, если он ею не увлечен. Да и старый Дорси говорит, что она чертовски одаренная актриса…

Аллейн полистал паспорт.

— Гм, она прибыла в Англию только семнадцать дней назад! Может ли это иметь отношение к делу? А черт его знает!.. Ладно, пошли по другим комнатам, дружище.

Комнату Пула Боб Крингл оставил в безупречном порядке. Поздравительные телеграммы приколоты к обоям ровными рядами, коробочки с гримом прикрыты полотенцем, на столике лежала пачка с аккуратно выдвинутой сигаретой. У зеркала стояла фотография Элен Гамильтон в рамке. Рядом тикали часы, а под часами нашлась карточка. Аллейн достал ее и прочел: «От Элен. Сегодня, и завтра, и всегда, да благословит тебя Бог».

— Ага, это, значит, подарок актеру от подруги в день премьеры… — пробормотал Аллейн. — А взгляните-ка, Фокс, часы-то из севрского фарфора! Не слабо! Интересно, что он ей подарил в ответ?

— Небось какую-нибудь камею или ожерелье, — предположил практичный Фокс.

— Пойдем посмотрим — это прямо за стеной…

Вся комната Элен была завалена цветами. Выделялся прекрасный букет от Пула с его карточкой.

Аллейн сказал:

— Ну да. Не совсем ожерелье, но такие цветы фунтов тридцать стоят. Скажите-ка, Фокс, почему вы не дарите мне цветы, когда мы начинаем какое-нибудь расследование — просто чтобы меня воодушевить? Ну да ладно. Тут, я вижу, цветы не самое главное… Посмотрите-ка сюда…

На столике лежало ожерелье с несколькими привешенными деревянными медальончиками, причем на каждом из медальонов вырезана была физиономия одного из актеров театра. На карточке рядом стояло только «От Дж.».

— Такое произведение искусства явно заняло немало времени для изготовления и стоит безумно дорого, — заметал Фокс. — Не сомневаюсь, что это — работа нашего иностранца, мсье Доре…

— Точно, — кивнул Аллейн. — Вот какие чудеса творит любовь… Надеюсь, мисс Гамильтон понравился этот подарок.

Аллейн взглянул на фотографию Пула.

— Приятный мужчина, нечего сказать, — проронил он. — Напоминает портреты кисти Гольбейна. Да и портрет в «оранжерее» тоже неплох. По-моему, его делал Доре. Кажется, этот француз — просто украшение театра, а, дружище Фокс? Без него тут было бы мрачновато… Он старается как может. Влюблен в приму…

— Влюблен? Вы так считаете, Аллейн?

— Еще бы я не считал, Братец Лис! — Аллейн потер нос пальцем. — Тут просто двух мнений быть не может! Ну ладно… Джибсон нашел в комнатах что-нибудь особенное?

— Да нет, всякую ерунду. Сумочки, коробочки…

— Ладно, черт с ними, пусть наши молодчики идут домой и отсыпаются, да покамест переоденутся в свою повседневную одежду. Впрочем, эта Гейнсфорд уже переоделась, все одно… А, черт, я же не успел с ней проверить показания Дорси! — Аллейн хлопнул себя полбу.