– Поедем туда. – Паркер показал револьвером в сторону Рокэвей-Парквей.

Стегман завел мотор. Они выехали на улицу.

– Первый поворот налево, – велел Паркер.

Стегман повернул на Девяносто Шестую улицу, темную и тихую.

– Остановись у тротуара и выключи мотор, – сказал Паркер.

Стегман сделал как ему велели. Паркер положил револьвер на колени и ударил Стегмана по шее. Стегман раскрыл рот, голова дернулась вперед, подбородок уперся в грудь, и он захрипел.

– Ты обещал не оказывать услуг никому, кроме меня, – напомнил ему Паркер. – Слово нужно держать.

Он схватил Стегмана за волосы и ткнул лицом в руль. Потом вмазал кулаком в лицо, и голова Стегмана дернулась назад. Будь удар чуть сильнее, Стегман бы испустил дух.

Он застонал, в уголках рта появилась слюна. Паркеру стало противно и захотелось побыстрее все закончить. Он взял револьвер за дуло и четыре раза ударил Стегмана рукояткой по затылку, Стегман навсегда затих.

Паркер вытер рукоятку о пиджак Стегмана и вылез из машины. Он сунул револьвер за пояс, прошел квартал до Гленвуд-Роуд, повернул на Рокэвей-Парквей и направился ко входу в метро.

Это было, строго говоря, не метро, но и не подземная железная дорога.

Рельсы проложили по земле, а сама станция напоминала пригородную, только была конечной.

Справа раскинулось депо, где стояли десятки грязных вагонов. За станцией виднелись ряды двухэтажных кирпичных жилых домов, в которых жили машинисты. Дальше высилось семиэтажное здание лифтеров. Вокруг не было никакого укрытия.

На перроне стояли два поезда с открытыми дверями. На скамье грузный мужчина в вельветовом пиджаке читал «Ньюс». Возле него стояла корзинка с обедом Паркер подошел к скамье и сел рядом. Он схватил корзинку, открыл ее и увидел «люгер». Мужчина отшвырнул газету и потянулся к пистолету.

Паркер покачал головой, поставил корзинку на скамью подальше от него и сказал:

– Вам лучше сесть на поезд, пока он не уехал.

Мужчина в вельветовом пиджаке посмотрел на вход, киоск размена денег и комнаты отдыха, пожал плечами и встал. Сложив газету, сунул ее под мышку и вошел в вагон.

Паркер встал и пошел по перрону с корзинкой для обеда. Комната отдыха и туалеты располагались в отдельном здании со стенами, обшитыми дранкой. Две зеленые двери вели в туалеты.

В мужском туалете стояли два парня в ковбойских фланелевых рубашках навыпуск и брюках цвета хаки.

Паркер достал из корзинки – люгер".

– Снимайте рубашки, – скомандовал он. – Только спокойно.

Один парень начал расстегивать рубашку, второй улыбнулся и спросил:

– Что происходит?

Паркер проигнорировал вопрос. Первый перестал расстегивать рубашку и посмотрел на товарища.

– Не понимаю, чего ты хочешь, приятель, – с улыбкой сказал тот.

– Я хочу, чтобы ты снял рубашку, – ответил Паркер.

– Но я не хочу ее снимать.

– Когда поезд тронется, я нажму курок. Если хочешь, чтобы это случилось раньше, можешь прыгнуть на меня.

– К черту! – сказал тот, который начал расстегивать рубашку. – Делай, что он говорит, Арти. Нам-то что!

Арти задумался, потом пожал плечами и начал расстегивать рубашку. У каждого за поясом торчали по два маленьких револьвера.

– Повернитесь, – велел Паркер. Когда они повернулись, он вытащил револьверы и положил их в раковину. – Ваш поезд вот-вот отойдет. Так что поторопитесь.

Они надели рубашки и молча вышли из туалета. Паркер бросил револьверы в унитаз и вернулся на перрон.