Но я бы не хотела, чтобы однажды, когда на карту будет поставлена надежда, какая‑нибудь женщина меня выдала.
Я смотрю в иллюминатор. По небу разлилась кровь, красная, темная и тягучая; в другой момент я бы просто отвела взгляд, но не сейчас, не в моем теперешнем состоянии, когда я уверилась в себе, покончив наконец с колебаниями и бесплодными мыслями. Свет мне уже не мешает.
Я поднимаюсь с кресла с блокнотом в руках, иду в туалет, вырываю странички, касающиеся пребывания в Оахаке, рву их на мелкие кусочки, бросаю в урну и нажимаю педаль: пусть злой сумасшедший ветер развеет их. Впереди еще семь часов – хватит и на то, чтобы записать наконец интервью с Сантьяго Бланко, и на то, чтобы обдумать «черный роман», теперь уже свой.
А потом – потом будь что будет.
|