|
Ему пришлось пригнуться, чтобы пройти в низкую дверь. За ней оказалась узкая комнатка, освещённая единственной масляной лампой. В её слабом свете Катон рассмотрел, что она вся уставлена кувшинами с вином и корзинами с овощами, а с крюка на стене свисает сетка со свежими хлебами, болтаясь рядом с двумя связками вяленого мяса. Хозяин таверны явно неплохо питался, при том, что его клиенты на подобное не могли рассчитывать. В дальнем конце комнаты имелась дверь, слегка приоткрытая, а проём был ярко освещён огнём очага, пылающего в соседнем помещении. Спурий прошёл туда, за ним последовал Макрон, который тут же начал ругаться. Соседняя комната оказалась очень просторной, в центре её стоял широкий стол. В очаге под железной решёткой ярко горел огонь – туда только что подбросили новых дров, – освещая комнату розоватым светом. За столом, в дальнем его конце, сидел сухопарый человек в простом плаще. Он поднял взгляд от стола, где перед ним лежали хлеб и сыр, и улыбнулся Катону и Макрону.
– Приветствую вас, ребята. Рад вас видеть. Присоединяйтесь ко мне. – И Нарцисс взмахом руки указал им на скамью напротив. – Или, скорее, это я к вам присоединюсь. – Что ты тут делаешь? – спросил Макрон. – Я уж начал опасаться, что ты нас тут навсегда оставил задницы просиживать. – Очень рад снова тебя видеть, центурион, – спокойно ответил ему Нарцисс. – Ваше сидение здесь подошло к концу. Вы снова нужны императору. И сейчас даже больше, чем когда-либо…
Хозяин таверны принёс и поставил на стол кувшин вина и три кружки, и Нарцисс сделал ему знак оставить их одних. – Пока достаточно, Спурий. Проследи, чтобы нам никто не мешал и не подслушивал. – Да, хозяин. – Спурий поклонился и собрался уже выйти, но остановился у двери. – Хозяин? – Да? Что такое? – Я насчёт своей дочери. Про неё никаких сведений?.. – Пергилла, так её зовут? Да, я всё ещё пытаюсь убедить императора отпустить её на свободу. Но это требует времени. Ты продолжай делать так, как договорились, а я буду делать для неё всё, что могу. – Нарцисс махнул рукой: – А теперь иди. Спурий поспешно вышел. Нарцисс подождал, пока за ним закроется дверь, ведущая в соседнее помещение, и стихнут его шаги. – Он хороший и преданный слуга, но иной раз слишком многого требует. Ну ладно, хватит о нём. – Нарцисс наклонился вперёд и кивком указал на кувшин. – Макрон, разливай вино. Надо же отметить встречу старых друзей. Макрон мотнул головой: – Вот уж никогда не стал бы причислять тебя к своим друзьям. Нарцисс некоторое время пристально смотрел на него, потом кивнул. – Ну, хорошо, центурион. Тогда я сам за вами поухаживаю. – Он наклонился, взял кувшин, извлёк из горлышка пробку и разлил тёмно-красное вино по кружкам. Поставил кувшин на стол и поднял свою кружку: – По крайней мере, поднимем вместе чарки под мой тост… Смерть врагам императора! Макрон с вожделением взирал на кружки с вином, так что, лишь мгновение помедлив, схватил ближайшую к нему и повторил произнесённый советником тост. Отпил глоток, издал одобрительное ворчание. – Так вот что этот ублюдок Спурий утаивал от нас! – Как я вижу, о вас тут не слишком хорошо заботились, да? – спросил Нарцисс. – А ведь я проинструктировал Спурия, чтобы он обеспечил вам полный комфорт. – Он делал всё, что в его силах, – сказал Катон. Если можно было доверять словам хозяина таверны, ему пока что никак не компенсировали его многомесячные расходы на содержание двоих навязанных ему гостей. Более того, если Нарцисс использовал дочь Спурия в качестве рычага давления на хозяина таверны, Катон вовсе не был намерен создавать тому дополнительные сложности. |
