Дэвиду хотелось, чтобы Лян запаниковал наконец. Самый лучший способ сравнительно быстро вызвать у него панику — это не вступать с ним в какие бы то ни было контакты. Ни о чем не спорить и не разрешать ему приносить своему клиенту бесконечные извинения с целью умилостивить его, а затем и привлечь на свою сторону, что позволило бы этой «шестерке» избежать уготованной ей участи.

Уэбб сгреб одежду с постели, затолкал ее в два ящика шкафа вместе с вещами, которые он вынул из сумки, купленной незадолго до посадки в самолет, заложил между слоями ткани леску с крючками, поставил пресс-папье на лежавший на столе список «услуг, предоставляемых отелем», сунул охотничий нож в карман куртки и посмотрел на ледоруб. И тут ему в голову пришла причудливая мысль, подсказанная все тем же инстинктом. Человеку, терзаемому беспокойством, свойственно особенно остро реагировать на все, что представится ему вдруг таящим в себе некую, неосознанную им даже угрозу, и один лишь вид потенциально опасного предмета может внезапно повергнуть его в чуть ли не шоковое состояние, усугубляя и без того мучительные страхи. И Дэвид не был в этом отношении исключением. Вытащив из нагрудного кармана носовой платок, он потянулся к верному спутнику альпиниста и тщательно протер рукоятку. Затем, зажав платком способное нести смерть орудие, быстро прошел в крохотную прихожую, прицелился и метнул ледоруб в белую стену напротив входной двери.

Зазвонил телефон, потом еще раз, настойчиво, словно в неистовстве. Уэбб выскочил из номера, промчался по коридору мимо лифтов и скользнул за угол.

И сделал он это не зря. Тусклые металлические панели раздвинулись, и из среднего лифта в холл, где располагался номер Уэбба, вылетел Лян. Дэвиду хорошо было видно из его укрытия, как помощник управляющего, явно нервничая, нажимал и нажимал кнопку звонка, а потом принялся со всевозрастающим неистовством стучать в дверь.

Распахнулись двери еще одного лифта, доставившего на этаж две смеющиеся пары. Когда они проходили по коридору, один из мужчин вопросительно посмотрел на Уэбба и пожал плечами. А затем вся четверка повернула налево, и Дэвид смог спокойно продолжить наблюдение.

Помощник управляющего, словно безумный, остервенело давил на кнопку звонка и дубасил что есть мочи в дверь. Потом, убедившись, по-видимому, в бесплодности своих усилий, он остановился и прижал к двери ухо. Удостоверившись, что внутри все тихо, полез в карман и вытащил оттуда связку ключей. Прежде чем вставить в замочную скважину ключ, Лян обернулся и посмотрел по сторонам, но Уэбб успел вовремя убрать голову. Теперь он уже мог и не выглядывать из-за угла, вполне достаточно было слышать, что происходит.

Долго ждать ему не пришлось. За сдавленным, гортанным вскриком последовал громкий стук захлопываемой двери.

Уэбб снова высунул голову. Судя по всему, вид вонзенного в стену ледоруба произвел на помощника управляющего должное впечатление. Когда Лян, выскочив в ужасе в холл, принялся нажимать судорожно на кнопку вызова лифта, все его тело сотрясала дрожь, а дыхание было тяжелым и прерывистым, и, как только звякнул наконец долгожданный звонок и распахнулись металлические панели кабины, помощник управляющего юркнул стремительно внутрь.

У Дэвида не было конкретного плана. Руководствуясь, за неимением лучшего, лишь смутным представлением о том, как следует ему действовать в сложившейся обстановке, он кинулся в свой номер и, сняв трубку со стоявшего на ночном столике аппарата, набрал по памяти номер.

— Консьерж у телефона, — отозвался приятный голос, звучавший без свойственного жителям данного региона акцента, — скорее всего он принадлежал индийцу.