— Восемьсот!

— Триста

— Шестьсот.

— Четыреста.

— Четыреста пятьдесят, и если я принесу тебе в ближайшее время еще чего-то подобного, ты купишь книги аналогичного качества за ту же цену.

— Договорились! Что у тебя там дальше? О, боги, это…Это же шторы! Вот их то ты мне нафига притащил? На половые тряпки?

— За отрезы эльфийского шелка, значит, дерем золота в несколько раз больше собственного веса, а прекрасное изделие из того же материла для тебя тряпка? Ну, это наглость, это дорого, это тысяча!

— За настоящий эльфийский шелк я бы даже заплатил, будь он хоть шторой, хоть нестиранными панталонами. Но это дешевый контрафакт, который алхимики выделывают где-то в наших предместьях, и он облезет после первой стирки. Тридцать монет и только потому, что ты сегодня притащил мне немало другого интересного товара.

Командир маленького отряда наемников и скупщик товаров сомнительного происхождения торговались, ничуть не снижая голоса и не смущаясь окружающих. Впрочем, окружающие занимались примерно тем же самым, ибо для сбыта добычи беловолосый бородач притащил нас не куда-нибудь, а на один из крупнейших рынков Риама, представляющийся из себя квадрат площадью как минимум в пяток квадратных километров, плотно забитый разнообразными лотками, шатрами и навесами. А по бокам его располагались многоэтажные здания, больше заслуживающие звания торговых центров, чем обычных магазинов. Во всяком случае, совсем не маленький фонтан внутри одного из них я через витрину точно видел! Рядом с одним из них, очевидно целиком принадлежащим расе разумных опоссумов, поскольку все они оказались сосредоточены вблизи этого места, и остановился наш отряд. Десятки тысяч людей и сотни представителей иных рас обменивались здесь товарами, деньгами и услугами: лоток торговца сухофрутками мог соседствовать с прилавком, на котором блестели полированной сталью клинки, а напротив них булькало и исходило паром нечто вроде походно-полевой лаборатории алхимика, чей владелец скупал части тел разумных существ или магических созданий и тут же на месте перерабатывал в их жидкости всех цветов радуги, фиалы с которыми тщательно прятал в металлический сундук и матерно лаялся с мешающими ему работать клиентами своей соседки-парикмахерши, обслуживающей клиентов исключительно в туфлях на высоком каблуке и опоясывающем шею рабском ошейнике. Даже несмотря на идущую полным ходом войну деловой ритм этого места не затухал, разве только он стал более хаотичным, поскольку цены на оружие и амуницию выросли, а на предметы искусства упали и древние фамильные реликвии, бережно хранимые слугами Вечных на протяжении сотен лет и сравнимые по стоимости как минимум с небольшой деревней, сейчас могли запросто оказаться обменены на мешок муки. Или десяток, если продавец хотя бы примерно представлял стоимость своего товара и мог доказать её продавцу. Нередко здесь вспыхивали разного рода конфликты на почве слишком сильных споров из-за цен или попыток ограбления, но устраивать потасовки и ничем не прикрытый отъем собственности преступность не рисковала из банального чувства самосохранения. На замершем у края площади панцире гигантской черепахи, от которого ветерок иногда приносил запах тухлятины, дремал на солнышке свернувшийся в клубок крылатый ящер с чешуей насыщенного синего цвета и размерами небольшого товарного состава, вагончиков эдак на семь-восемь.