|
Только вот из пяти присутствующих в комнате мужчин, целым и невредимым остался один только я. И одному мне по вражеской территории бродить немного сцыкотно, а даже если вдруг и наберусь храбрости, то далеко с ней не уйду. Прирежет кто-нибудь, ведь даже копье низкорослого ящера мне кажется довольно тяжелой штукой, ворочать которой удается едва-едва. Какая уж тут самооборона? А махать оружием точно придется, ведь хозяева данного места мне не друзья. Иначе не лежал бы я на столе одетый в дерюгу и посреди скальпелей и сосудов, предназначенных для внутренних органов. Со штурмующими город ящерами мы тоже вряд ли подружимся. Мало того, что они вряд ли находятся в подходящем настроении, чтобы отличить одного человека от другого, так еще и людоеды. Ну, если верить моим новым знакомым, находящимся далеко не в лучшей форме. Даже способный к исцелению себя и других блондин, оказавшийся не кем-нибудь, а младшим инквизитором Феодором Итракийским, несколько утратил боеспособность. Оказывается, его сверхъестественные способности заживляли только раны и ничего не могли сделать с ядом. А оружие кого-то из покойных ящеров было отравлено, и потому сейчас обладатель светлых волос был бледнее как полотно и трясся словно жертва лихорадки. Дважды попавший под удары тролля коротышка тяжело дышал, держался за грудь и иногда плевался кровью. Однако раны, заставившие бы нормального человека скулить от боли и лежать, боясь лишний раз шелохнуться, доставляли ему лишь весьма умеренный дискомфорт. Магия, видимо. Или результат набранных им уровней. Вспомнить бы только, чем одно от другого отличается. Ну а громила в трофейных латах, чтобы драться как лев после длительного голодания на тюремных харчах, побоев и пыток, использовал какое-то временное усиление. И сейчас страдал от отката, превратившего здоровяка в едва-едва способную ворочать языком развалину.
— Хватит сидеть, людишки, — пробасил коротышка, сплевывая на пол новую порцию крови и направляясь к выходу. — Мы еще живы только потому, что маги упырей и их телохранители собрались на самой верхушке башни и оттуда дают прикурить драконом, а обычная стража где-то внизу в районе входа. На средних ярусах остались лишь часовые в разных важных местах, да слуги какие-нибудь. Но долго наше везение не продлится… — Ты прав, гном, — барон со стоном поднялся на ноги, мимоходом поддев пяткой одно из бесхозных копий. Тяжелая палка с острым наконечником взлетела в воздух и была поймана той же рукой, которой громила без особого труда удерживал вырванную с мясом дверь. Опираясь на трещавшее от натуги древко, будто на костыль, здоровяк медленно пошел вслед за коротышкой перешагивая через убитых ящеров. — Единственный наш шанс вырваться на свободу, это освободить других заключенных. — В свою башню риамцы тащат лишь элитных пленников, уровнем не ниже пятидесяти, — глубокомысленно промолвил младший инквизитор, отпуская наконец-то приведенную в порядок ногу своего пациента. Поняв, что еще чуть-чуть и придется тащиться в самом хвосте процессии, я поспешил догнать барона. За ним, в случае чего, можно будет спрятаться почти как за стеной. Только вот выбранное мною копье постоянно норовило то зацепиться за что-нибудь, то неведомым образом извернуться и подставить своему новому владельцу подножку. Первоначально хотел взять еще и второе оружие, но потом отказался от данной затеи. Тут с первым бы справиться! — Я бы сказал, сейчас тут дожидающихся своей очереди узников сотни две-три…В такой компании вероятность успешно прорваться из города поднимется с ничтожно малой, до всего лишь очень-очень низкой. Коридор башни, где мы находились, очень напоминал то помещение, в котором я очнулся. Все очень просторно, светло и в общем-то даже красиво: от одной стены до другой метров пять, до потолка еще столько же, всем иным материалам строители предпочитали отполированный белый мрамор. Главное не присматриваться к тому, что чавкает под ногами. |
