– Отец, табачку не найдется? – Я даже завис. Какой в дупу отец?

– Слышь, боец, ты меня моложе лет на семь, какой я нафиг тебе папаша? – усмехнулся я, когда пришел в себя.

– Извини, думал, тебе больше, воевал уже? – Парнишка «зеленый» совсем, светлый ежик коротких волос виднелся из-под шапки. Ах, черт возьми, совсем забыл. Я же в госпитале усы отрастил, небольшие, уж очень мне не хотелось бриться, лень все как-то было. Надо по приезду на фронт скосить их к бениной маме.

– Немного, месяц примерно, до этого на переформировании отдыхал, когда из окружения вышел. А так, с января сорок второго. – Да, мой донор, в чье тело я вселился, воевал именно с января, год уже получается.

– Это немало, мы вон всякого наслушались, пока на сборном были. Раненые попадались, так все пугали, что жить нам осталось два понедельника, – парнишка даже сник.

– Дураки были те раненые, – махнув рукой, говорю я и протягиваю руку: – Сержант, Александр Иванов. – А если честно, то им и до одного понедельника еще дожить надо.

– Андрей, Вяземский, – отвечает парнишка и пожимает мою ладонь.

Протягиваю кисет.

– Держи, там еще есть немного, куда направляетесь?

– Не знаем, погрузили и вперед, а куда…

– Ясно, ну если со мной выгрузят, значит, узнаешь сразу, куда вас.

– А вы знаете, куда вам нужно прибыть? – удивился Андрей. Кстати, когда я озвучил звание, парень подтянулся и стал обращаться на вы.

– Конечно, я в свою часть напросился, у меня там друзья и… должок к фрицам остался, – задумчиво произнес я.

– Хорошо вам, а мы вот в неизвестность едем.

– Иногда это даже хорошо.

– Да лучше бы уж знать, а вам можно говорить, куда направляетесь вы? – парень чуть смутился.

– Да вроде не запрещал никто, в Сталинград еду.

– Вы были в Сталинграде??? – вытаращил на меня глаза будущий боец Красной Армии.

– Да был, был. Не кричи так. – Парень и правда добавил громкости голосу.

– А как там? Как удалось устоять, пока фрицы наступали? – вопросы посыпались со всех сторон. Своим возгласом Андрей привлек и других парней, что были ближе всего.

– Ребятки, ну как-как, тяжело, но выстояли. Или вы думаете, что я вам буду рассказывать, как я танки десятками сжигал?

– Извините, товарищ сержант, просто мы еще не встречались с теми, кто был там! – парни все потупили взоры и виновато отвели глаза.

– Ладно вам. Нечего особо рассказывать-то, бойцы. Дрались, как и везде. Нельзя сказать, что на войне где-то легче, а где-то тяжелей. На войне вообще нелегко, просто бои в городских развалинах обладают своими нюансами. Хотя, как и сказал, везде тяжело.

– Вы ведь с госпиталя, товарищ сержант? – спросил еще один солдатик.

– Верно. Возвращаюсь вот, – кивнул я.

– А ранение тяжелое? – это опять Вяземский.

– Осколочное в грудь, да ногу навылет пулей снайпер прострелил.

– Ничего себе, как же вы выбрались-то? – парням интересно, широко открытыми глазами уставились на меня. Рассказываю, а что еще делать-то в дороге.

– Повезло вам, товарищ сержант, – мрачно заключает один из новобранцев, – у меня старший брат в сорок первом погиб.