Тот, кого называли Черным Доу, окинул Веста долгим холодным взглядом.

— Сраный Союз, — проворчал он.

Вопросы

«Занду дан Глокте, наставнику Дагоски, лично, секретно.

Вам предписывается незамедлительно сесть на корабль и возглавить инквизицию города Дагоски. Выясните, что произошло с вашим предшественником, наставником Давустом. Расследуйте его подозрения относительно заговора, который зреет, возможно, в самом городском совете. Внимательно изучите членов этого совета и искорените любую и всяческую измену. Неверность карайте без пощады, но позаботьтесь о том, чтобы у вас были надежные доказательства. Мы не можем позволить себе новые промахи.

В настоящий момент к полуострову отовсюду стекаются гуркские солдаты, готовые воспользоваться любой нашей слабостью. Королевские войска сосредоточены в Инглии, так что вы едва ли можете ожидать помощи, если гурки атакуют. Поэтому вам поручается проследить за тем, чтобы оборонительные сооружения города были крепки, а запасов продовольствия хватило для противостояния любой осаде. Регулярно информируйте меня о ваших достижениях письмами. Ваша главная задача — обеспечить, чтобы Дагоска ни в коем случае, ни при каких обстоятельствах не попала в руки гурков.

Не подведите меня.

Сульт,

архилектор инквизиции его величества».

Глокта аккуратно сложил письмо и сунул его обратно в карман, заодно еще раз удостоверившись, что королевский указ покоится рядом в полной сохранности.

«Черт бы его побрал!»

Пространный документ тяжелым грузом лежал в кармане плаща с тех самых пор, как Глокта получил его от архилектора. Он вытащил указ и повертел в руках: золотой листок на большой красной печати сверкнул в ярком солнечном свете.

«Одна-единственная бумага, но она дороже золота. Она бесценна. Благодаря ей я могу говорить от имени короля. Я самый могущественный человек в Дагоске, я сильнее лорд-губернатора. Все должны слушать меня и повиноваться мне. Пока я еще жив».

Путешествие вышло не самым приятным. Корабль был невелик, а на Круге морей всю дорогу стояла бурная погода. Глокте отвели крошечную каюту, жаркую и тесную, как печь.

«К тому же эта печь безумно раскачивалась сутки напролет».

Он то пытался есть свою овсянку из пляшущей миски, то извергал те мизерные порции, какие сумел проглотить. Но в трюме хотя бы не было опасности, что его искалеченная нога подвернется и он вывалится за борт в открытое море.

«Да, это путешествие нельзя назвать приятным».

Но теперь все позади. Корабль подплывал к причалу на переполненной пристани. Матросы уже сражались с якорем и кидали концы на пристань. Вот и сходни скользнули с палубы на пыльный берег.

— Отлично, — произнес практик Секутор. — Я собираюсь пойти выпить.

— Пей сколько угодно, но не забудь потом найти меня. Завтра нас ждет работа. Уйма работы.

Секутор кивнул, жидкие пряди волос качнулись по сторонам узкого лица.

— Как же, я ведь живу, чтобы служить.

«Не знаю, для чего ты живешь, но сомневаюсь, что ради этого».

Фальшиво насвистывая, практик неторопливо двинулся прочь, с грохотом сбежал по сходням, спустился на причал и исчез между пыльных бурых строений.

Глокта тревожно смерил взглядом узкие мостки, покрепче ухватился за трость и облизал беззубые десны, собираясь с духом для первого шага.

«Вот уж поистине акт беззаветного героизма».

На мгновение он засомневался: не благоразумнее ли будет переползти по сходням на животе.

«Это уменьшило бы вероятность сорваться в воду, но вряд ли выглядело бы уместно. Грозный наставник городской инквизиции, вползающий в свои новые владения на брюхе!»

— Дать вам руку?

Практик Витари искоса глядела на него, опираясь спиной на корабельные поручни; ее рыжие волосы торчали во все стороны, как колючки чертополоха.