Шлепая босыми ногами по холодному полу, прошел на кухню, взял с плитки давно остывший чайник, с наслаждение высосал всю остававшуюся в нем воду прямо из горла. Немного полегчало, хотя настроение оставалось — не приведи Аллах.

Еды дома я, конечно же, не приготовил, в дукан не ходил давно и в холодильнике у меня — мышь повесилась. Так то я дома обычно не готовил, обходился консервами — но сейчас не было и их. Да какие консервы — лепешки черствой в доме не было… Решил позавтракать в министерстве, в столовой. Если будет время — вчера работа не сделана, значит, сегодня придется работать и вчерашние пленки и позавчерашние. С этой мыслью я оделся и спустился вниз — ждать, пока выйдет Михеев.

Беспокоиться я начал через полчаса — время шло, и на работу я уже опаздывал. Андрей Леонидович тоже — чего за ним никогда не водилось…

Поднялся к квартире Михеева, прислушался — ни звука. Постучал — тишина. Еще постучал, затем еще и еще.

Без толка…

Вот тут я начал беспокоиться серьезно — такого до сих пор не случалось. Он что — ушел куда-то ночью и не вернулся до сих пор? А почему тогда машина на стоянке у дома стоит? Пешком идти — идиотизм полный…

Спустился на первый этаж, где проживал советник-артиллерист Горденко, мужик рукастый. Для советнического аппарата он был мастером на все руки, мог починить замок, машину, кухонную плитку, магнитофон, даже телевизор если нужно будет. В том числе и импортные. Расплачивались с ним обычно выпивкой…

— Владимир Потапович! — я постучал в дверь…

Советник появился буквально через несколько секунд, уже одетый — тоже собирался на работу.

— Сергей? Тебе чего…

— Михеев не отвечает. На работу пора ехать, а дверь на замке, машина внизу. На стук не отвечает…

— Загулял, может быть… Головушка с бодуна болит… — ляпнул Горденко, но тут же сам понял, что сказал глупость. За Михеевым такого не водилось…

— Дверь вскрыть бы…

— Вскрыть? — задумчиво пробормотал Владимир Потапович — а на скандал не нарвемся? Дверь то вскрывая…

— Не нарвемся, я же с Андреем Леонидовичем работаю. Если что — беру все на себя…

— Ох, головушка моя бедовая… — сокрушенно проговорил Горденко — жди, сейчас инструмент прихвачу….

Замок оказался простым, с обычным язычком на пружине. Сложных замков на дверях ни у кого не было, потому что в городок советников просто так было не попасть, он охранялся, да и брать у советников в квартирах было особенно нечего. Горденко склонился над замком — и почти сразу же удовлетворенно хмыкнул. На вскрытие замка у него ушло меньше двадцати секунд…

— Готово…

Дверь открылась, Горденко хотел зайти первым, но я придержал его за рукав. Сам шагнул в полутемную прихожую — и тут почувствовал слабый запах. Слабый — но хорошо, даже слишком хорошо знакомый…

— Стойте здесь, Владимир Потапович!

Михеева мы нашли на кухне, он навалился на кухонный стол, рука безжизненно свисала почти до пола. На полу валялся пистолет…

— Назад! — во мне сразу включился следователь, я загородил проход на кухню. Я не знал, кто и как будет расследовать это все, но знал что самое главное — не затоптать улики. Поэтому — до приезда следователя на кухню заходить нельзя.

— Там же… Он живой же еще может быть!

— Он мертвый! И ему ничем не помочь! Звоните в посольство, живо! Живо, ё.