Очевидно, эта мадам также испытывала ко мне далеко не самые дружелюбные чувства. За долю секунды она просканировала меня, моментально сделав вывод о том, что я из себя представляю. При этом я почувствовала исходящую от нее струю ледяного холода… Да-да, и это мне тоже было хорошо знакомо. Такое же примерно ощущение появляется, когда ты приходишь на собеседование к начальнику женского пола, и понимаешь, что он испытывает к тебе глубокую, ничем не объяснимую антипатию – смотрит вскользь и свысока, и слегка кривит губы. Но она не была начальницей, а я – соискательницей… Она не могла не понимать моего преимущества – ведь я была своей среди людей, которые вызволили ее.

Наконец она посмотрела мне в глаза и наши взгляды скрестились со звоном, как две стальные шпаги. Она была уверена в своем превосходстве, и пыталась подавить меня своей неслабой энергией – чуждой, и оттого очень неприятной мне. Но не более того. Эта голуба еще не знала, на что нарывается. Зацепившись взглядом за ее зрачки, я начала давить всей силой своей воли, развитой в различных жизненных передрягах, и всей мощью своего с каждым днем усиливающегося магического таланта.

Внезапно внутри этой женщины что-то хрупнуло и возникло такое ощущение, будто я с разбегу провалилась во внезапно отпертую дверь. За внешним барьером самоуверенности и гордыни у женщины, именующей себя княжна Елизавета Волконская, скрывалась довольно неплохая женщина, верующая в бога, веселая, приятная в некоторых отношениях и довольно компанейская, когда находилась в окружении людей своего круга. А то, что она начала орать на своего спасителя буквально через минуту после спасения, оказалось всего лишь защитной реакцией насмерть перепуганной женщины, ищущей опоры в истерике.

И вот теперь этот защитный пузырь лопнул, и передо мной, как на ладони, оказалась вся ее нежная и ранимая душа, спрятавшаяся за своим титулом и чином, как рак-отшельник прячет свое нежное брюшко в прочную, шипастую раковину, украшенную к тому же кусачей актинией. Всю жизнь, с детских лет, девочка Лиза просидела за этим барьером, отгораживаясь сначала от соучеников последовательно: в школе, женском кадетском корпусе, Петербургском летном юнкерском императорском училище, потом от сослуживцев в особом лейб-гвардейском транспортно-десантном Выборгском полку. Она просто хотела летать и ради этого была готова на все…

Тут у меня, фигурально говоря, банально шарики зашли за ролики. Ну не вязались все эти старорежимные до семнадцатого года слова и выражения – «княжны Волконские», «императорские», «лейб-гвардейские», «кадетские корпуса» и «юнкерские училища» – с извлеченным из ее памяти футуристическим видом летающей машины под названием «средний имперский штурмоносец „Богатырь“», чем-то похожий на корабль капитана Хана Соло из «Звездных войн». Ну нифига себе! Отойдя от оторопи, я начала более тщательно рыться в памяти этой Елизаветы, стараясь при этом не расцепить взгляда и не упустить чего-то важного – и передо мной поплыли, где смутные, а где и очень яркие и сочные картины из памяти моей нынешней «клиентки».

С удивление я обнаружила поразившую меня вещь. Все указывало на то, что Лиза и ее напарник происходят отнюдь не из нашего мира, а из того, где и в начале двадцать первого века до сих пор существует Российская империя… Да неужели такое возможно?! Вот, еще один шок добавился в мою почти переполненную копилку потрясений…

Естественно, моя природная любознательность заставила меня подробней просмотреть память этой женщины.