— А кто, кроме вас, бесы вы старые, мог такое устроить?

— Еще скажи, Яша, что это мы туман напустили, — зло прервал крики бывшего политрука дед.

— А может и вы, я-то откуда знаю, на что вы вообще способны…

Его вопли прервал тихий всплеск. Затем еще один, и еще.

— На веслах кто-то идет, — почему-то шепотом произнес дед Сергей. — Не к добру это. Да и туман этот. Похожий на тот, помнишь, Саня? В Кёнисберге. В том проклятом замке. — Снова раздался плеск вёсел. — Ох, не к добру всё это, — повторил он.

— Почему, — поддавшись коллективному бессознательному, прошептал я.

— Да потому что никто в своем уме с добрыми намерениями не пойдет в такой туман по реке. Кроме того, что легко разбиться, так еще и заблудиться, как два пальца об асфальт. Вот я и говорю, что не к добру все это, — Сергей обвел взглядом землю и подобрал палку. Запахнул шинель и подошел к деду, который поднял ружье.

— Рома, встань-ка сзади. К Якову Панфилычу, — тихо проговорил дед.

— Да ты с ума сошел? Это вы за меня вставайте… — попытался я достучатся до его разума. Я был моложе, реакция у меня была лучше, да и вообще.

— Ты поговори у меня еще. Делай, что велено. Якова Панфилыча караулить надо, а то он таких дел наворотит, что чертям тошно станет. А я не могу, и Серега не может, мы его за все хорошее и прибить можем, а ты просто вразумить сумеешь, — дед говорил, держа ружье, но я видел, что руки уже не могут его удерживать так долго и начинают дрожать мелкой дрожью. Вот что за упрямый старый баран?

Я встал за спинами стариков, чуть ли, не закипая от злости. Яков же стоял тихо, тревожно гладя в сторону звуков. И не собирался делать глупостей. Тем временем в тумане послышались приглушенные шаги, а ещё, вроде бы шелест крыльев над головой раздался. Снова наступила тишина и длилась почти минуту, или что-то около того. Когда нервы натянулись до предела, на поляну вышли два человека. Я опустил ружье и протер глаза. Надо бы рецептик спросить у деда Сергея, что он такого забористого в свой самогон кладет, что такие глюки порождает? А вот дед наоборот вскинул свою двустволку, да и дед Сергей крепче сжал палку, нахмурившись.

Мужики были в форме, явно военного образца, смутно напоминающую немецкую, времен Второй мировой. Осмотрев нас, они внезапно бросились в сторону деда Сергея, всё еще кутавшегося в свою старую шинель.

Бах-бах! — явно заигравшиеся в войну мужики рухнули на землю, но, несмотря на то, что дед попал в сердце, судя по темным пятнам, расползающимся по кителям, умирать не спешили. Но тут в этом деле им помог дед Сергей, ловко проткнув каждого острой, обожженной на конце палкой.

Я же перевел взгляд с одного на другого и растерянно проговорил.

— Вы чего натворили? Дед, какого лешего ты стрелял? Вы же двух человек завалили!

— Тише, Ромка, не шуми, — тихо проговорил дед, озираясь по сторонам. — Что там, Серёга?

Дед Сергей в это время наклонился к трупу и ахнул.

— Саня, это же этот, помнишь? Который драпал от нас в том замке. Мы ещё документину его нашли, которую он выронил по дороге. Ганс фон Вюрт. Только, Саня, он почти не изменился. Таким же молодым, как и тогда, остался.

— Какого дьявола происходит? — процедил дед, вскидывая ружьё, осматривая окрестности.

Я же хотел продолжал рвать на себе волосы, причитая, что старики каких-то реставраторов завалили, не просив даже, как их звать. И лишь подленькая мыслишка пытался прорваться сквозь панику, охватившую мозг: они бросились именно на безоружного деда Сергея. Именно на него! Потому что на нём до сих пор надета старая шинель красноармейца Советской армии.