– Думаю, что да. И я знаю, что Эстер не любила очень Линдси. Однако она пыталась тепло принимать ее у себя в доме.

– Мне все это прекрасно известно.

– И вряд ли Эстер была единственной, кто испытывал к Линдси противоречивые чувства. Поэтому, как и у большинства людей, у Линдси были враги или, по крайней мере, люди, которые ее не жаловали, завидовали ей, имели на нее зуб за что-то.

– Никто из них не состоял с ней в законном браке и не устраивал с ней публичного скандала в день ее гибели.

– Мне остается только надеяться, что вы защищали себя, не следуя той логике, по которой строите сейчас разговор со мной.

Эли едва заметно улыбнулся:

– Тогда я выглядел бы полным идиотом в глазах своего адвоката. Поэтому конечно нет. Но все, что я здесь говорил, вполне основательные доводы. Добавьте к этому еще и список того, в чем, помимо гибели дочери, обвиняли меня ее родственники. Я поставил свои потребности и амбиции выше ее и тем самым сделал ее несчастной, поэтому она вынуждена была искать компенсации на стороне. Она жаловалась им на то, что я практически не обращаю на нее внимания. Линдси подозревала, что у меня появились любовницы. Кроме того, я внезапно охладел к ней и постоянно осыпаю ее оскорблениями.

– Но ведь им не удалось отыскать никаких доказательств ваших измен, даже в ходе тщательного полицейского расследования. И доказательств того, что вы были с ней по-настоящему грубы и жестоки, тоже нет.

– В ходе нашей последней публичной стычки я был довольно груб.

– Насколько я поняла из прочитанных мною статей, оскорбления были взаимны – вы друг другу не уступали. Ладно, потребность семьи поддерживать ее, оправдывать, как-то успокоить свою совесть – все это объяснимо. Но загонять вас в угол при помощи частного детектива, отправлять его сюда? Ведь здесь, в Виски Бич, ничего нет. Вы много лет отсутствовали. Что он может найти в наших краях?

Да, в самом деле, подумал Эли, возможность излить Эйбре свои мысли очень помогла его бабушке. И несмотря на собственное нежелание возвращаться к старому, он понимал, что разговор с ней на эту тему снял груз с его души.

– Думаю, единственное, к чему они сейчас стремятся, – поставить меня в известность, что мне не дадут жить спокойно. Они постоянно будут грозить мне повторным открытием дела о непредумышленном убийстве.

– О, Эли.

– Они будут использовать любые средства и пути для достижения своей цели.

– Но почему они не преследуют любовника Линдси или других ее знакомых, которые были с ней связаны последнее время?

– У ее любовника надежное алиби. У меня такого нет.

– Кто ему обеспечил прикрытие?

– В момент гибели Линдси он был дома с женой.

– Я все это читала и слышала, но ведь его жена могла солгать.

– Конечно, но зачем? Оскорбленная, униженная супруга, обозленная известием полиции о том, что ее муж состоял в связи с женщиной, которую они оба очень хорошо знали. Она тем не менее признается, хоть и неохотно, что в день убийства Линдси с шести вечера он находился дома. Их версии событий того дня, воспоминания о том, что они делали и когда, полностью совпадают. Джастин Зюскинд не убивал Линдси.

– Но и вы ведь ее тоже не трогали.

– С точки зрения математической вероятности, я остаюсь более вероятным убийцей, чем он.

– Какой шикарный вывод! И на чьей же вы стороне после подобных заявлений?

Эли снова едва заметно улыбнулся:

– На своей собственной. Я знаю, что не убивал ее, но я также абсолютно уверен, что, с их точки зрения, все указывает на меня.

– Но если они продолжают воздействовать на вас, ответьте им тем же.