Он отдавался свободному и естественному течению воспоминаний, и напряжение немного спало. Он опустился на край постели, вспоминая одно утро в гостиничном номере, когда сквозь неплотно сдвинутые шторы пробилось яркое солнце и осветило постель, где они с молодой женой лежали, сплетенные в тугом объятии. Исходивший от нее жасминовый запах кружил голову. Молочно-белая грудь, нежная кожа, стройные формы — все это так возбуждало, что, не в силах сопротивляться долее вспыхнувшему желанию, он потянулся к ней, и все его существо исполнилось блаженства — его подарила ему женитьба. Если бы только можно было утолить такую глубокую и всепоглощающую любовь. Интимная близость с ней — это чистый восторг, и, хотя в любовных приключениях у Эштона недостатка не было, до встречи с Лирин он не знал, что такое настоящая любовь.

Скрипнула открывающаяся дверь. Это вернуло Эштона к действительности. Он обернулся и увидел Марелду.

— Эштон? Эштон, ты здесь? — тихо окликнула она и увидела, как он поднимается с кровати. — Ага, вот ты. А то уж я думала, что попала не в ту комнату. Никого не видно... — Она помолчала, давая ему привыкнуть к своему присутствию, а затем, бросив беглый недобрый взгляд на девушку, укоризненно посмотрела на Эштона. — Пожалуй, негоже тебе оставаться здесь одному, а, Эштон? Это не вполне прилично.

— Не стоит волноваться, Марелда, — иронично отозвался он. — Я вовсе не собирался воспользоваться ее беспомощным состоянием.

Марелду задел его сарказм.

— Ты же знаешь, как здесь любят посплетничать. Да ты до самого Виксберга притчей во языцех будешь, если, конечно, это станет известно.

— Что станет известно? — Эштон улыбнулся уголками губ. — Что я здесь был один с женщиной, находящейся в бессознательном состоянии, которая является моей... — Он удержал готовое сорваться с губ слово. Как можно делать такие заявления, когда еще так много неясного? И все же сказано было уже слишком много. Он знал, что Марелда не даст ему теперь покоя, пока он не закончит начатую фразу.

— Твоей что? — Марелда едва не сорвалась на крик. — Кем тебе приходится эта потаскушка? — Под его холодным взглядом она распалялась все больше. — Говори, я хочу это знать, черт побери!

Эштон пересек комнату, плотно прикрыл дверь так, чтобы никто их не мог услышать, и повернулся к Марелде.

— Сядь-ка лучше, — спокойно произнес он. — Наверное, тебе не понравится то, что ты услышишь.

— Говори! — закричала она.

— Мне кажется, что эта дама, — он улыбнулся, словно извиняясь, — моя жена.

Во второй раз на протяжении вечера Марелда едва не грохнулась в обморок.

— Твоя жена! — Ей даже пришлось схватиться за спинку стула, чтобы не упасть. Она взяла себя в руки и продолжала уже более спокойным голосом, хотя напряжение все еще чувствовалось: — Но ведь ты сказал, что во второй раз ты не женился.

— Так оно и есть.

Она была совершенно растеряна.

— Тогда что же ты имеешь в виду?

— Я имею в виду, что эта женщина, — сказал он, указывая на кровать, — моя первая жена, Лирин.

— Но ведь... ведь ты говорил, что она утонула, — Марелда была совершенно сбита с толку.

— Да, я так думал до тех пор, пока не взглянул в лицо этой женщине.

Марелда посмотрела на него долгим пристальным взглядом. Затем она подошла к кровати, подняла свечу и приблизила к подушке, чтобы получше рассмотреть лицо девушки.