– Я бы вас не убил, – сказал Игнат, выдергивая нож из дерева. – Не нужно меня бояться. Не вам.

А он боялся, замер, не имея сил пошевелиться, открыть глаза, посмотреть на мужчину, стоящего так близко, что слышно его ровное дыхание.

– Простите, мастер Берг. Я не должен был.

Что-то изменилось в голосе, словно треснул ледяной панцирь, не сломался, не развалился на кусочки, но дал слабину в одной-единственной точке. И если бить только в эту точку, то кто знает, возможно, все еще можно исправить?

– Это ты меня прости, Игнат. – Август открыл глаза, встретился с внимательным, с желтыми всполохами взглядом.

– Уже простил. – Он не улыбался, разучился улыбаться за эти годы, но та крошечная трещина сделала их чуть ближе друг к другу. По крайней мере, Августу хотелось так думать.

– Парень делает успехи. – Похвала Кайсы была привычно скупой. – Сила и меткость у него отменные, особенно принимая во внимание, что он одноглазый. Вот только с самоконтролем есть еще трудности. Ты мог его убить. – Кайсы положил руку на плечо Игнату, и от этого прикосновения тот дернулся, но не отстранился.

– Не мог. – Игнат мотнул головой.

– Мог. У тебя дыхание сбилось, я слышал. В следующий раз, если вздумаешь тренироваться на живых мишенях, выбирай того, над чьим телом тебе не придется потом скорбеть.

– Можно вас? &nd