Но теперь в Селии совсем ничего не осталось от той девочки. Она скорее казалась Снежной королевой, закованной в лед. Но когда он обнял ее, в ее холодных глазах промелькнуло что-то от прежней Селии.

И — о боже! — на вкус она была такой же, как ему помнилось, роса и мед. Место, которое он целовал, увлажнилось, шелковые складочки затрепетали под его языком. Не так уж она заледенела! И, возможно, тоже кое-что помнит.

Но все равно она казалась такой далекой. Джон вспомнил панику в ее взгляде, когда она оттолкнула его, и то, как словно захлопнулись створки в ее глазах. Видеть, как она боится и избегает его, было мучительно больно, пусть он и знал, что заслужил это в полной мере.

Очень хорошо, что сейчас она убежала, потому что он, похоже, совсем не владел собой. Разве не решил он еще сегодня днем держаться от нее подальше? Забыть все, что было между ними в прошлом? Не делать больше больно ей, не терзать себя тем, чего ему не дано иметь? И всего несколько часов спустя уже стоял на коленях под ее юбками.

Джон рывком поднялся и машинально поправил гульфик. Он снова почувствовал на себе ее тонкие пальчики, ласкающие его так, чтобы свести с ума. Наслаждение и боль от этой ласки неразрывно сплелись в плотный клубок.

Когда Джон вышел в коридор, Селии давно и след простыл. Музыка из бального зала долетела до него, эхом отражаясь от стен, дразня его своим весельем. Он почувствовал на себе чей-то взгляд и, резко обернувшись, увидел Маркуса, который стоял, опершись на мраморную колонну, со скрещенными на груди руками и пристально смотрел на него. Бровь его вопросительно поднялась.

— Ну, как поживают твои яйца, не совсем отмерзли? — ухмыльнулся он.

Джон жестом послал его подальше и, повернувшись, двинулся по коридору. Вслед ему раздался смех приятеля. Путешествие в Эдинбург обещало быть долгим и безотрадным. Или же оно прямиком приведет их в самый ад?

Глава 4

— Это все ваши вещи, мистрис Саттон? — спросила служанка, запирая дорожный сундучок.

Селия окинула взглядом небольшую спальню. Все ее черные платья и скудные личные пожитки уже упаковали и унесли, а шкатулку с парой украшений и письмами королевы Селия держала под мышкой. Причин задерживаться не было.

— Да, спасибо, это все, — ответила она, бросая напоследок взгляд в зеркало. Она надела в дорогу простую черную шерстяную юбку и бархатный камзольчик. Волосы ей зачесали кверху, убрали под сетку и спрятали под маленькую бархатную шапочку. Вид у нее был вполне спокойный и невозмутимый, но больше всего на свете ей хотелось сейчас забраться под кровать, чтобы избежать неминуемого.

Последние несколько дней прошли в череде встреч с королевой и лордом Берли, во время которых Селия детальнее познакомилась со своим заданием. Ей предстояло подружиться с королевой Марией, которая обычно запросто болтала со своими фрейлинами, попытаться выведать ее взгляды на замужество и сообщить о них королеве. Кроме того, она должна попробовать убедить Марию, что брак с англичанином по выбору ее кузины — наиболее предпочтительный вариант. А еще наблюдать и слушать, что Селии в последнее время хорошо удавалось. Люди, которые постоянно ждут неприятностей, всегда настороже и потому присматриваются и прислушиваются к тому, что творится вокруг.

Правда, Елизавета считала, что Марии следует выйти замуж за лорда Лестера, а Берли — что за Дарнли. Селия так и не поняла, к какому варианту склонять королеву Марию, если Мария вообще обнаружит готовность куда-либо склониться.

Праздники продолжались, и каждый день устраивали то бал, то пир, придворные и гости ходили смотреть на игры в мяч, гуляли в парке, и всюду Селия ступала с опаской, словно по раскаленным углям преисподней. Но главный демон, Джон Брэндон, так нигде и не появился, чтобы мучить ее, завлекать в укромные уголки и обнаруживать в ней осколки прежней Селии, которую она считала давно погребенной на дне ее души.