Его голос вывел ее из задумчивости.

— Джеки, — сказал он, и кротость в его голосе немедленно заставила ее броситься к оружию. Голос прозвучал так, будто он сделал что-то, что не должен был делать, или же собирался сделать то, что делать не должен.

— Да? — откликнулась она тоже невинно.

— Приводя в порядок твой стол, я нашел нечто очень интересное.

— Ну и что же это было? Ножницы, выступившие из шеренги на полдюйма?

Он не обратил внимания на ее насмешку, так что она поняла, что он поймал довольно крупную рыбу.

— Я нашел письмо из журнала, в котором тебя просят написать для них что-нибудь о полетах.

— А-а, — протянула она, пытаясь придумать, как его перевести на другую тему. Но она знала, что его главная цель — вставить ее имя в книги по истории и, раз он не может сделать ее победительницей гонок, может, он преуспеет в превращении ее в писательницу.

— Я думаю, что это великолепная идея, — продолжал он кротко, — все, что ты знаешь об аэропланах — бесценно. Ты можешь помочь новому поколению молодых женщин научиться летать, приохотив к этому через чтение. Ты можешь поделиться своим мастерством и вдохновить целую нацию.

— Да, правда, если я сделала бы это, у меня не было бы нужды снова садиться в аэроплан. Тогда я могла бы отрастить крылья и лететь прямо на небеса.

Снова он проигнорировал ее замечание.

— Посмотри на это.

Журнал прислал статью как образец: Найте Стинсон, летающая машинистка, рассказывает о своем первом полете. Просматривая статью, он насмешливо фыркнул.

— Летающая машинистка, между прочим. А ты — истинный пилот.

— К твоему сведению, Найте — моя подруга, и пилот замечательный. — Ее голос прозвучал немного враждебно, как будто она была готова сражаться за свою подругу.

— Извините меня, я не хотел тебя обидеть. Прости, если мне случается подумать, что ты лучший пилот на свете — среди мужчин и женщин. Даже архангел Гавриил завидует твоим полетам.

Когда она взглянула на него, он улыбнулся ей так, что она поняла — он ей отплатил.

— Почему же ты не хочешь попробовать писать?

С беспомощной улыбкой она подняла забинтованную руку, показав ему, что такая задача ей непосильна. Вильям моментально схватил перо и бумагу.

— Расскажи, о чем тебе хотелось бы поведать, я это запишу.

— Полеты развлекают, поэтому мне это нравится. Вы тоже должны это испытать.

— Посерьезнее, Джеки. У тебя должно быть нечто, что ты хотела бы сказать миллионам молодых женщин, интересующимся, как стать пилотом.

Она подумала немного, потом засмеялась.

— Кое-что я могу сказать миру. У тебя ручка наготове?

С удовлетворенной улыбкой Вильям начал писать:

— Если женщина занимала когда-нибудь нижайшую ступень на социальной лестнице, она останется на ней до конца жизни, невзирая на то, чего потом достигнет. Даже если ей случится стать президентом Вселенной, люди скажут: «Мисс Джоунс, прежде секретарь, сейчас президент Вселенной». Сложность в том, что она подпрыгнула выше себя, ибо в глубине души мы все осознаем, что мисс Джоунс на самом деле только секретарь в приемной. С другой стороны, если мужчина сделается президентом Вселенной, люди говорят: «Мистер Джоунс, который раньше трудился в почтовой конторе, сейчас управляет Вселенной». Сложность в том, что этот мистер Джоунс слишком великолепен, чтобы занимать такое низкое положение. Различие между ними в том, что мисс Джоунс — это секретарь, претендующий быть мировым лидером, а мистер Джоунс — это мировой лидер в процессе развития, даже когда он сортирует почту.