– Она оказалась профессионалкой, а вы не поняли это сразу?

– Нет. То есть она не профессионалка. Она вообще очень молода и спокойна. Мне показалось даже – она делает только то, что решает сама. Мы поднялись ко мне, пока шли и поднимались в лифте, оба молчали. Потом расположились в гостиной и начался разговор. От коньяка она отказалась, но я обнаружил у себя южноафриканское шардоне и налил ей бокальчик.

– Долго разговаривали?

– Не знаю. Я показал ей квартиру, мы даже вышли на крышу, где у меня зимний сад… Все, что помню. Очнулся утром в своей постели. Вспомнил о том, что было накануне. Отправился искать гостью, но ее не было. Причем не осталось никаких следов ее пребывания. Тарелочки, на которые я ночью положил какие-то закуски, были вымыты. Бутылка «Хеннесси», опустевшая меньше чем на половину, и бутылка шардоне стояли в холодильнике. Девушки не было. А это невозможно: дверь моей квартиры открывается-закрывается и снаружи и изнутри только ключом. Но оба комплекта находились в квартире. Один в кармане моего пиджака, второй в тумбочке в спальне.

– Вы провели ночь в одной постели?

– Нет. Думаю, что нет. Я не помню наверняка. Но вторая подушка не была смята. Все выглядело так, словно гостья уложила меня в постель, убрала со стола, вымыла посуду и ушла.

– Третьего комплекта ключей нет?

– Есть, но он у консьержей. С ними беседовали люди из моей службы безопасности. Записи с камер вот здесь.

Волохов достал из кармана флешку и положил на стол.

– На записи видно, как я вхожу в дом с девушкой, лица которой не видно ни с какого ракурса, потому что оно прикрыто полями шляпы. А потом она не выходила вообще. И как она могла выйти без ключа? Такое ощущение, что она спряталась в моей квартире, растворилась в ней и уже неделю живет бок о бок со мной, невидимая и бесшумная. Этого, конечно, быть не может, но в моем сознании эта девушка теперь присутствует постоянно.

Вера вставила флешку в компьютер. На экране появилось полутемное помещение со столиками.

– Мои люди изъяли изображение с камер того бара, но сами видите, что ничего и здесь не разглядеть даже при очень большом приближении.

В полумраке бара Волохова узнать можно было, а девушка, сидящая напротив него, опускала лицо, подставляя камере шляпу с широкими полями и высокой тульей.

– Смешная шляпа, – оценила Вера.

– Принято считать, что шляпа не только спасала от ветра, дождя и пыли. При помощи этой шляпы, размахивая ей, раздували огонь в костре, в ней носили воду.

– В доме ничего не пропало?

– Ничего. Столик, за которым мы сидели в гостиной, тщательно протерт, посуда помыта… Да, была еще пепельница, потому что я решил раскурить сигару, но минут через пять долго пытался погасить ее. Пепельница тоже вымыта, сигарный окурок исчез. Я привозил полицейского эксперта, который должен был найти ее отпечатки пальцев, а потом проверить по базе. Но во всей квартире только мои пальчики.

– Вам не предлагали составить фоторобот?

Посетитель кивнул.

– Ничего не вышло, потому что я хоть и помню ее черты лица, но изобразить его не получается. То, что получилось, там же, на флешке, но предупреждаю, что не уверен… То есть даже уверен, что не похожа.

Вера смотрела на лицо девушки, оно и ей показалось знакомым.

– Надо же, – удивилась она, – мне кажется, что и я ее встречала!

Волохов молчал и пристально смотрел на нее.