Бесило ее и то, что шизанутый братец Мейбелин не побоялся задержаться в доме, чтобы изнасиловать горничную. А что, если бы в доме вместо горничной оказалась Ирен? Неужели он изнасиловал бы и ее?

Нет, судьба матери нисколько ее не волновала, поскольку самой Ирен было, по всей видимости, наплевать на дочь, и все-таки… все-таки Мила не желала ей зла.

В особенности такого…

И впервые Мила задумалась о том, не совершила ли она ошибку. Возможно, ей следовало самой передать оружие в руки адвоката.

Ну ничего, успокаивала она себя, завтра она поговорит со своим защитником и расскажет ему о револьвере, а Мейбелин попросит связаться с Дюком и сказать ему, чтобы он привез оружие в контору Уилларда Хоксмита.

В Дюка она уже не верила. Чем больше она думала о том, что он совершил в доме Прайса, тем сильнее становилась ее уверенность, что у него не все дома.

Что касалось Мейбелин, то ей, по-видимому, было наплевать на все. Они с братом друг друга стоили.

Но, придя к такому неутешительному выводу, Мила снова разозлилась. Наплевать? Как бы

не так!

Они заключили сделку, и, если Мей и ее психованный братец не сдержат своего слова, она заставит их об этом пожалеть! Она никому не даст водить себя за нос!

Глава 29

Лаки узнала об ограблении особняка Прайса Вашингтона из десятичасового выпуска новостей и была так потрясена, что немедленно позвонила Венере Марии, которая, как она знала, была близко с ним знакома.

— Что происходит? — требовательно спросила она, едва только ее подруга взяла трубку. — Имеет это какое-то отношение к нашему делу или нет?

— Ты о Прайсе? Откуда мне знать!.. — ответила Венера Мария. — Я уже давно с ним не виделась, а сейчас ему точно не до меня.

— Но не кажется ли тебе это совпадение странным? — продолжала расспросы Лаки. — Почему кто-то вломился к нему, пока его не было дома? И кто знал о его отсутствии?

— Если бы кто-то вломился к нему в дом, когда Прайс был дома, я бы этому человеку не позавидовала, — спокойно возразила Венера Мария. — Прайса трудно изнасиловать. Вряд ли бы это удалось белому мужчине двадцати лет… — процитировала она фразу диктора из программы новостей. — А то, что он был на слушании дела своего сына, знали все — спасибо газетам.

— Я не это имела в виду… — нетерпеливо перебила ее Лаки.

— Я прекрасно поняла, что ты имела в виду, — сказала Венера Мария. — Нет, вряд ли ограбление как-то связано с делом Тедди. По-моему, вор залез в дом просто потому, что знал, что ни Прайса, ни матери этой… Милы не будет.

— И все равно в этом есть что-то странное, — твердила свое Лаки. — Может быть, ты все-таки позвонишь ему и разузнаешь все поподробнее?

— Нет, не стану я ему звонить, — отказалась Венера Мария. — Он может подумать, что я просто… любопытствую. Не хочется его дергать, ему и так сейчас несладко.

— Ну, Винни, тебе видней.

— Ну ладно, может быть, я и позвоню… попозже.

Лаки потянулась за сигаретой.

— Было что-нибудь интересное после, того, как я ушла? — спросила она.

— О да! — оживилась Венера Мария. — Мы прослушали еще семерых актеров, и один из них показался мне чертовски горячим.

— А Алексу он понравился?

— Нет. Конечно, нет, черт побери!

— Н-да, ему трудно угодить.

— Иногда мне кажется, что он слишком разборчив.